«Василий», - сказал он. «Рад снова тебя видеть». Он ударил меня по спине.
Я улыбнулся. «И приятно снова видеть тебя, Михаил».
Он встал рядом со мной и обнял меня за плечи.
Я не знал двух других мужчин. «Пойдемте, - сказал Барснишек, - мы пойдем на таможню, а затем в ваш отель, и тогда вы сможете там оправиться».
«Спасибо, дорогой друг, пожалуйста».
Он приказал одному из мужчин забрать мой чемодан. Он спросил. - "А как было в Америке?" «То же самое, то же самое. Скоро наступит революция. Вы можете видеть это по телевизору каждый день ».
«Так мило, так мило.
Я взял свой чемодан у сопровожающего мужчины. Он был молод и выглядел сильным.Барснишек без проблем провел меня мимо таможни, а затем мы остановились перед зданием вокзала, где нас ждали два черных лимузина. Барснишек и я сели в первый, двое мужчин - в другой. Мы подключились к московскому трафику.
Я вспомнил, что Барснишек был женат. «Итак, - сказал я, - а что насчет женщин и детей?»
«Отлично, спасибо». Он искоса взглянул на меня. Вблизи я увидел, что у него прямоугольное лицо с густыми бровями и маленькими карими глазами. Его губы были мясистыми, как и щеки. В его глазах блеснул почти злой огонь. «И ты обязательно увидишь сгоревшую Соню, да, Попов?» Он ударил меня локтем.
Имя мне ни о чем не говорило. Я кивнул. "Да очень."
Сработала серийная проверка. Я знал, что, хотя мы были друзьями, между нами были трения. У меня была должность, которую он желал; У меня была сила, которую он желал.
«Скажи мне, Попов», - весело сказал он. «Какой отчет вы собираетесь сделать о своей поездке в Америку?»
Я полуобернулся и пристально посмотрел на него. Потом я улыбнулся. Я сказал мягким голосом: «Михаил, ты же знаешь, я отчитываюсь в Кремле, а не в тайной полиции».
Барснишек коротко рассмеялся. 'Конечно, конечно. Кстати, а что случилось с вашим пальто? Вам оно действительно нужно в такую погоду?
«В Ленинграде его украли».
Он хлопнул языком и покачал головой. «Эти воры, конечно, невыносимы».
«Да, пожалуй», - согласился я. Я надеялся, что тема закончена.
«Я позабочусь о том, чтобы вам немедленно доставили новое пальто в ваш гостиничный номер. А, мы уже прибыли.
Машина остановилась перед большим, богато украшенным отелем. Водитель вышел и открыл нам дверь. Двое других мужчин в белой форме поспешили из отеля. Пока один схватил мой чемодан, другой держал дверь отеля открытой для нас.
В холле гостиницы был толстый ковер. Повсюду стояли и висели антикварные предметы. Я заметил, что отношение Барснишека ко мне было немного прохладным. Двое мужчин, которые были с ним, не вошли. Он стоял рядом со мной, пока я регистрировалась, после чего я повернулся к нему с дружеской улыбкой.
«Михаил, старый товарищ, я устал путешествовать. Я хотел немного отдохнуть ».
«Но я подумал, может, мы могли бы что-нибудь поговорить».
«Скоро, может быть, Михаил. Теперь я хочу отдохнуть ».
"Конечно, конечно." Он все еще улыбался, но напряженно. «Спи спокойно, Василий. Мы можем скоро поговорить.
Я подождал, пока он уйдет. Остальные мужчины ждали на тротуаре. Они сели во вторую уехавшую машину.
Я поднялся на лифте в свою комнату. Носильщик просто положил мой чемодан на кровать открытым. Он поклонился и вышел, когда я вошел. Я понял, что он обыскал мой чемодан. Когда он ушел, я осмотрелся. В комнате была широкая медная кровать с балдахином. Рядом стоял старый круглый стол с пурпурным бархатным халатом и умывальником. У стены стоял белый стол с множеством резьбы по дереву. Было три двери и два окна. Одна дверь вела в коридор, вторая - в туалет, а третья вела в ванную. Окно выходило на московскоий центр, и прямо передо мной виднелись башни Кремля. Я заглянул за занавески, вдоль ковра, в раковину. Я искал везде, где, может быть спрятан микрофон. Ничего не нашел. В дверь постучали.
Открыв её, я увидел человека с большим серебряным подносом. Были две бутылки русской водки со стаканом. Человек на мгновение поклонился. 'Это от товарища Михаила Барснисека ».
«Просто положи это на стол». Он сделал это и вышел из комнаты. Я знал, что члены советской иерархии не берут с постояльцев гостинницы плату. Наконец, они работали на государство. Человек тоже это знал. Я открыл одну из бутылок и налил водку в стакан. Я стоял за обтянутым бархатом столом и заметил телефон на столе. Я хотел было позвонить Барснишеку и поблагодарить его за выпивку, но решил не делать этого. Я подумал, не сказал ли я ему что-то не так - не совсем правильно, но что-то, что не подошло Василию Попову. Когда мы вошли в отель, он вел себя хладнокровно. Это был жест, который я сделал? Или не сделали? Вероятно, это было воображение.