Глава VI. Последние годы американской революции
Союз с Францией. – Освобождение Филадельфии и битва при Монмоутсе. – Оборонительные действия 1779 года. – Прибытие французской эскадры. – Измена генерала Арнольда. – Бунт в армии. – Осада Йорктауна. – Роспуск армии. – Оставление Вашингтоном военной службы и возвращение в Маунт-Вернон
После злополучной зимы 1778 года дела принимают более благоприятный оборот для американцев. Победы англичан, хотя и блестящие, не могли иметь особенного значения: англичане слишком разбрасывали свои силы, а потому мало-помалу теряли занятые ими посты. Проницательные американцы были уверены в том, что англичане сами побьют себя; так, когда Франклину сообщили, что Гоу взял Филадельфию, то он полушутя заметил: “Не лорд Гоу взял Филадельфию, а Филадельфия взяла лорда Гоу”. Вашингтон также сознавал, что разбросанность английской армии приведет ее к погибели. Кроме того, война в Америке истощала Англию в материальном отношении, и это должно было принудить ее в скором времени заключить мир. Американцы тем более могли рассчитывать на успех, что при посредничестве Франклина им удалось заключить военный и торговый союз с Францией, которая рассчитывала ослабить политическое и торговое значение своего давнишнего конкурента – Англии. Узнав о поражении англичан при Трентоне и Принстоне и о капитуляции английских войск в Саратоге (на реке Гудзон), французский король в феврале 1778 года официально признал независимость Соединенных Штатов и заключил с ними договор, обязываясь оказывать денежную и военную помощь Штатам, пока Англия не признает их независимости.
Англия сочла этот шаг Франции открытым объявлением войны и решилась, наконец, на мир со своими колониями. Парламент издал примирительный билль, подтверждавший все прежние права колоний и обещавший всеобщее помилование, если колонии сложат оружие. Но теперь общественное мнение в Америке было уже против возвращения к старому режиму. “Я полагаю, что нас может удовлетворить теперь только независимость, – писал Вашингтон конгрессу. – Несправедливости британской нации по отношению к нам слишком нами незаслуженны, чтобы их можно было забыть”. Конгресс вполне согласился с мнением главнокомандующего и поставил условием заключения мира удаление всех английских войск с американской территории и официальное признание Англией независимости Соединенных Штатов. Англия, разумеется, не могла принять этого условия, и война продолжалась.
Зимовка в Филадельфии имела роковые последствия для англичан. Долгое бездействие вредно отразилось на дисциплине; солдаты – большею частью немецкие наемники – дезертировали массами, убегая в лесные дебри Америки. На место лорда Гоу главнокомандующим британской армии назначен был Клинтон, в распоряжении которого было 20 тыс. войска, сосредоточенного в Филадельфии; он отправил часть войска в Вест-Индию, а часть – во Флориду, где уже начались вооруженные столкновения между французами и англичанами; сам же Клинтон решил с двенадцатитысячной армией выступить из Филадельфии и направиться в Нью-Йорк, опасаясь, что прибытие французского флота в бухту Делавэра поведет к блокаде Филадельфии.
Выступление из Филадельфии должно было произойти тайно; но Вашингтон узнал о намерениях Клинтона, и, как только неприятель выступил из Филадельфии, пустился вслед за ним с главным корпусом, решив во что бы то ни стало атаковать англичан, на этот раз даже вопреки мнению военного совета. На военном совете особенно сильно ратовал против атаки генерал Ли, только что вернувшийся из английского плена и занимавший в американской армии второе место после главнокомандующего. Тотчас после совета Вашингтон отправил две бригады под начальством Лафайета, по рангу следовавшего непосредственно за Ли, и приказал при первом удобном случае атаковать англичан. Генерал же Клинтон, боявшийся атаки, завидев американский авангард, круто повернул в сторону и занял позицию около городка Монмоутса, со всех сторон окруженного болотами и лесами. Вскоре после ухода Лафайета Ли вдруг заявил Вашингтону о своем желании участвовать в атаке; тогда командование, порученное Лафайету, должно было перейти к Ли, и Вашингтон, дав ему еще две бригады, приказал ему тотчас же соединиться с авангардом, Лафайету же написал объяснительное письмо, прося его уступить командование генералу Ли. Сам Вашингтон с главным корпусом двинулся к Монмоутсу, рассчитывая вовремя подоспеть на помощь своим. Пройдя не более пяти миль, Вашингтон вдруг узнал, что Ли отступает в большом беспорядке. Между тем, судя по немногочисленным выстрелам, сражение еще едва началось. Скоро показались передовые колонны дивизии Ли, и, невольно подумав, что Ли преднамеренно устроил это отступление, Вашингтон в сильном гневе пришпорил коня и поскакал вперед. Подъехав к Ли, Вашингтон крикнул громовым голосом: “Что означает все это?” Ли замялся. “Я желаю знать причину этого беспорядка!” – повторил Вашингтон, теряя самообладание. По словам свидетеля этой сцены, Лафайета, Вашингтон в эту минуту был положительно страшен. Ли оправдывался, говоря, что солдаты были приведены в замешательство ложными известиями и что он не желал в таком настроении вести их против неприятеля. “Каковы бы ни были ваши взгляды, – презрительно возразил Вашингтон, – я надеялся, что вы по крайней мере исполните мои приказания”.
Но терять время на разговоры было некогда, так как неприятель мог надвинуться всякую минуту. Благодаря энергии и находчивости Вашингтона в дивизии Ли водворен был порядок; на некотором расстоянии от нее расположился главный корпус. Скоро показался и неприятель, атаковавший оба фланга в надежде пробиться сквозь них. Американцы защищали свои посты с отчаянной храбростью; Вашингтон лично руководил всеми действиями, появляясь на самых жарких пунктах сражения. Наконец неприятель вынужден был отступить, потеряв 300 человек. Так как наступила ночь, Вашингтон не преследовал англичан, решив возобновить атаку на следующее утро. Но ночью Клинтону удалось ускользнуть обходными путями, и 30 июня английская армия вступила в Нью-Йорк. В середине июля Вашингтон переправился со своей армией на левый берег Гудзона и расположился лагерем около городка Уайт-Плейнс.