В его уме молнией мелькнула мысль, яркое предвидение будущего. Что, если!.. Он выпрямился и стоял, тяжело дыша, сложив руки за спиной и глядя вниз, на жену. Ее первое движение после того, как она проснется! В полубессознательном состоянии… Не тот пузырек!.. Не тот…
Он глубоко вздохнул, потом внезапно повернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты через застекленную дверь.
На улице в теплом воздухе слышалось жужжание насекомых; раздался долгий гулкий вздох налетевшего ветра. Над головой Жиля с шумом вспорхнул дятел, и освободившаяся от тяжести ветка жасмина хлестнула его по лицу. Тонкий сладкий аромат как будто пропитал все его ощущения, отчего у него возникло странное чувство, как будто сердце сжалось в его груди; прикоснувшиеся к лицу холодные листья показались ему пальцами, пытавшимися заставить его вернуться. Он осторожно прикрыл застекленную дверь. Ему дан шанс!
Дан шанс! Он смутно различал надвигавшиеся с моря черные тучи, колеблемую ветром длинную шеренгу олив впереди — там была дорога, пыльная, белая, бесконечная, и он теперь знал, что ему надо выйти на нее и идти так далеко и так быстро, как он только может. Выйти на дорогу, пока он не начал думать. Жиль пустился бежать; на нем не было шляпы, и он сознавал это, но понимал и то, что ему нельзя вдаваться в рассуждения, почему ее на нем нет, а надо лишь быстро выбраться на дорогу.
Он обнаружил, что на ходу все-таки размышляет, правда, о каких-то пустяках. Думал он о придорожной лавочке, где можно купить себе шляпу, крестьянскую шляпу, как у Джакопо, мысленно надеялся, что она будет выглядеть более или менее пристойно. Думал он и о погоде: похоже было, что скоро разверзнутся хляби — тучи обложили уже весь небосвод над морем. Эти мысли приходили ему в голову на ходу — он шагал быстро, как только мог, — и сразу же улетучивались, не оставляя никаких следов в его сознании.
Вид высоченного Легара, спешившего куда-то без шляпы, в расстегнутом сюртуке, произвел сильное впечатление на Нильсена, который сидел на парапете бассейна под оливами и с обычной для него напускной апатией ожидал, пока придет время нанести повторный визит на виллу. Вспомнив вчерашнюю ночную встречу, он не стал пытаться привлечь внимание Жиля и сидел, поглаживая свой длинный ус и глядя вслед бежавшему человеку со смешанным чувством удивления и сочувствия.
Жиль, не останавливаясь, промчался мимо лавочки — он так заботился о том, чтобы изгнать все мысли из головы, что пришлось остановиться и повернуть назад. Он исчерпал свои способности думать о мелочах и пытался теперь думать о Джослин. Ему надо увидеться с ней… Он должен с нею увидеться! На ходу он обнаружил, что ее образ, который, как он надеялся, должен был спасти его от нежеланных мыслей, маячит где-то вне пределов досягаемости его внутреннего взора.
Он очень спешил, этот человек, преследуемый отвратительным незримым призраком неродившихся угрызений совести. За поворотом дороги он неожиданно столкнулся лицом к лицу с самой Джослин.
Глава 14
Она сидела чуть выше дороги на поросшей розоватым чабрецом каменной глыбе; ее тонкая лиловая блузка и небольшая шляпка цвета разбросанных вокруг камней хорошо гармонировали с окружающим пейзажем. С колен девушки свешивался букет длинных ярких гладиолусов.
Грустное и удрученное выражение ее лица, замеченное Жилем при этой внезапной встрече, подействовало на него так, словно его ударили. Теперь, когда то, к чему он стремился, неожиданно легко далось ему в руки, он почувствовал, что не сможет смотреть девушке в глаза.
Жиль остановился. Видела ли она его? Не повернуть ли ему назад? Он нерешительно стоял к ней вполоборота, потом сделал движение и шаркнул при этом ногой но покрывавшей дорогу пыли.
Джослин подняла голову. Он увидел ее лицо; глаза пристально смотрели на него, неестественно большие, влажные; уголки рта печально изогнулись книзу.