Но ужас не покидал ее. Она чувствовала, что он пробрался под кожу и трепещет там, как затаившееся животное.
- Я предполагаю, что Homo Sapiens, мыслящее существо, появившееся на Земле, является самым блестящим экземпляром, созданным природой в и для земных условий, -продолжал Парпария. -Вероятно, вы знаете что в XX веке результаты атомных излучений оказались чрезвычайно вредоносными, произведя множество уродов и вызвав обратные мутации. Но в новых условиях космического полета результат атомного излучения, которое им пришлось пережить - одного из излучений и, признаюсь, я еще не могу сказать наверное, какого именно - привел к мутациям, порядка. Речь идет о молекулярной мутации типа той, которая превратила HOMO Primigenius в Homo Sapiens, мутации, которая привела к появлению нового вида, свойства которого могут передаваться потомкам. Во время полета на "Титане" появились первые экземпляры "вечного человека" - Homo Eternus ...
- Вы в этом уверены? - спросила Джованна, сама удивляясь ненужности произносимых ею слов.
Но она все еще не решалась думать и, сама того не подозревая, просто-напросто просила отсрочки.
- Перемены произошли на уровне хромосом, - терпеливо объяснил Парпария. - Homo Sapiens и Homo Eternus-два разных вида, которые не могут размножаться скрещиванием.
- Анализы не оставляют никаких сомнений, - шепотом произнесла Джованна.
- Теперь вы понимаете, - подтвердил биолог. - С "Титана" сошло четверо детей - два мальчика и две девочки. Еще несколько детей родилось во время следующих полетов, но не так уже много, потому что на какое-то время человечество отказалось от слишком длительных полетов, решив сначала изучить нашу солнечную систему. Не все дети, родившиеся на борту космических кораблей, принадлежали или принадлежат к новому виду. Кажется, новые типы рождаются лишь в некоторых областях Космоса, под влиянием определенных излучений. Может быть, они становятся такими лишь после того, как проводят свои первые годы на борту корабля. Но от брака таких людей рождается Homo Eternus, даже в земных условиях ...
Парпария говорил о вещах, с которыми давно сжился, с известной долей торжественности, но Джованна больше не могла его слушать. Его откровения придавали переживаемой ею драме поистине фантастические масштабы и, вписанное в безграничность координат, которые он упоминал так спокойно, ее собственное волнение, казалось, бледнело. С тем же неосознанным стремлением к самозащите она отгоняла от себя мысли, которые могли напомнить ей о неизбежных последствиях. В ту область, в которую ее увлекали слова Парпарии, не заносилась ни одна вымышленная ею гипотеза, и ей казалось, что это просто какой-то странный кошмар, который рассеется, как только она проснется.
- Более двух веков -это огромный срок для человека, - заговорила она, пытаясь вернуть нить логических рассуждений в эту залитую полумраком комнату, из которой она была изгнана. - И все же два века - это еще не вечность. Что заставляет вас предположить, что вы бессмертны?
- Представителей Homo Eternus, более старых, чем мы, не существует, сразу же согласился с ней Парпария. - Мы были первыми... Значит, бессмертие - это пока еще только слова. Но гипотеза основывается на анализе нашей структуры (и он указал на странные реторты, стоявшие на идущих вдоль стен полках), на удивительной способности нашего организма к возрождению. Вот, посмотрите ...
Выдвинув ящик рабочего стола, он извлек из него скальпель. Потом, засучив рукав, положил левую руку на фарфоровую ступку и одним ударом перерезал себе вены. Джованна не успела даже вскрикнуть и отвести взгляд. Кровь стекала в белый сосуд.
- Так как реальной опасности нет, самый сигнал боли не так уж силен, сказал Парпария.
Черты его загорелого лица напряглись, но он говорил без видимого усилия, что ужаснуло женщину почти так же, как невероятная сцена, разыгранная на ее глазах. Из стеклянных реторт, в которых заключались теперь она это знала - образцы вечной материи, на нее, казалось, глядело бесчисленное количество глаз, и она почувствовала себя отброшенной за границы понимания, в какой-то странный, находящийся вне человечества мир, в котором все становилось возможным.
Кровь больше не текла по бессмертной руке, и биолог вытер рассеченную кожу куском марли. Края раны срастались на глазах. И через минуту лишь узкий беловатый шрам отмечал то место, где только что была рана.
- Никто из нас еще не умер, хотя некоторые попадали в аварии, от которых не спасся бы ни один смертный, - сказал Парпария. - Практически мы бессмертны... по крайней мере, по сравнению с длительностью жизни нормального человека...
Ни ноты торжества, ни оттенка законной гордости не прозвучало в равномерно звучавшем голосе. И Джованна вдруг ясно представила себе толпу людей, спокойно созерцающих возведение и гибель целых городов. Вокруг нее рождались и умирали все менее многочисленные поколения. Бесконечно умноженный образ Сфинкса, почти бессмертная толпа присутствовала при агонии человечества. Социальная справедливость, свобода, равенство - все, что люди завоевали в борьбе, длившейся тысячелетиями, оборачивалось теперь против них: если высшие посты, требующие знаний, мудрости и опыта, должны занимать самые лучшие, то кто из людей сможет соперничать с этими сфинксами, располагающими почти неограниченными возможностями для накопления этих знаний, мудрости и опыта? Постепенно руководящие посты должны будут перейти к ним во всех областях. И по праву. Она понижала трагическую иронию этого процесса, знала, что бессмертным не нужно будет прибегать к обману, устраивать заговоры. Каждый из них сможет претендовать на ключевые посты, уверенный, что получит их благодаря своим необычайным знаниям и высшей организации, которая делала смешной конкуренцию любого другого кандидата. Отстраненные мирным путем - так, что и сами того не заметят, - люди принуждены будут прозябать на второстепенных постах и вырождаться, в то время как бессмертные переймут у них цивилизацию и понесут ее к вершинам, лежащим далеко за гранью понимания самого одаренного смертного. "Но ведь это мы расписали стены пещер и Сикстинскую капеллу, - захотелось ей крикнуть. -Это мы построили пирамиды и антенны для космовидения, написали "Илиаду", "Гамлета" и "Идиота", открыли закон разложения урана и взлетели в Космос!" Она вспомнила о цветах и игрушках. А нож? Даже тот, которым Парпария вскрыл свои бессмертные вены... Каждое орудие таило в себе мысли, которые уносили человека все дальше - от допотопных времен того, кто обточил первый речной булыжник, до несчастного дня открытия, переживаемого ею сейчас.