Только докеров разве сдержать?
И в ответ ему гневно, сердито:
— Пусть оружье приедут сгружать
Сами мистеры с Уолл-стрита…
А Джованни плечами пожал
Как? Оружие?
Быть не может!
Ведь священник всегда утверждал,
Что Америка бедным поможет.
И сейчас вот, возможно, она
Пострадавшим от наводненья
Подослала муки и зерна,
А ребятам конфет и печенья.
Это все не должно лежать
Долго на пароходе.
Почему же они сгружать
Не хотят
И домой уходят?
18
Вскоре бас портового гудка
Надоедливо, сипло и нудно
Звал голодных людей городка
На разгрузку прибывшего судна.
И Джованни пошел: может, он
(Если пустят его, на судно)
Заработает макарон;
Не беда, что придется трудно.
Он пробрался на пароход.
Тот стоял неуклюже громоздкий,
А на палубе ждали работ
Дети, женщины и подростки.
И малыш, отгоняя сон,
В душном трюме ворочал грузы…
Получил за работу он
Небольшой котелок кукурузы.
А когда,
Выбиваясь из сил,
Он вздремнул у подъемного крана,
Там его пинком угостил
Офицер корабельной охраны.
19
Невеселый вставал рассвет.
Ноют руки
И плечи больно.
Но зато есть в семье обед,
И Джованни уснул довольный.
Нынче может он долго спать,
Он работал много и честно.
Почему ж
Его будит мать?
Почему
С перекрестков окрестных
Долетает неясный гул?
Может, снова река взбунтовалась?
Он проснулся,
На мать взглянул.
Молча, ласково мать улыбалась.
За три месяца первый раз
Сын увидел ее улыбку,
Светлый блеск этих добрых глаз…
А на улице бойкая скрипка
Лихо, громко, задорно вела
Итальянскую песню о мире,
Песня смело вдоль улиц шла,
Разливаясь все шире и шире.
Утром песня, как будто прибой,
Покатилась на берег к причалам,
Увлекая туда за собой
Сотни жителей бедных кварталов.
Ну, а там любовались все,
Как уверенно, плавно и четко
В порт во всей океанской красе
Шел корабль
Богатырской походкой.
И над ним в голубой вышине
Ярко, ласково, в знак привета
Колыхался и пламенел
Флаг далекой Страны Советов.
20
Громкий говор.
Радость в каждой фразе.
Песня мчится над простором вод,
Ей идет навстречу «Тимирязев»,
«Тимирязев» — русский пароход.
Вот уже и якорь подал лапу
Морю синему,
Улегся пенный вал.
И на судно
Медленно по трапу
Представитель порта прошагал.
Поклонился.
Чуточку помешкав,
Отряхнул пушинки с толстых плеч
И сказал с ехидною усмешкой
Он давно продуманную речь:
— Я не в силах скрыть
Своей печали.
Разгружать, друзья, не сможем вас:
Докеры у нас забастовали,
Вы явились в неурочный час.
Он сказал все это капитану,
Но толстяк не видел и не знал,
Как, пройдя
Сквозь мрачный строй охраны,
К пароходу весело шагал
Делегат бастующих рабочих.
И, поднявшись на высокий борт,
Он сказал взволнованно:
— Мы очень
Рады вам.
Наш город очень горд,
Что встречает гостя из России.
Вам привет сердечный шлет народ.
И меня рабочие просили
Передать, что этот пароход
Мы досрочно выгрузим,
По-русски.
Пусть нас те,
Что входы стерегут,
Тотчас же пропустят на разгрузку:
Люди ждут сигнал на берегу.
21
Бездонный трюм
Советского посланца
Освобождали все портовики.
В подарок
Пострадавшим итальянцам
На берег плыли
Бочки и тюки.
На пароход
С большой толпой рабочих
Проник Джованни.
Разве утерпеть!
Он не забыл слова попа.
Но хочет
Сам
На людей советских посмотреть.