Это Советской стране спасибо
Люди за помощь пришли сказать.
В порт к кораблю никого не пускали,
Но полисмены сдержать не могли
Праздник народа,
Народа Италии.
В злобе бессильной стоят патрули.
Огненный флаг,
Задевая за тучи,
Веет сегодня над гребнем волны.
Это его «Тимирязев» могучий
Держит, как паспорт
Советской страны.
27
И вот советский пароход
Готов в дорогу дальнюю.
Повисли над простором вод
Его гудки прощальные.
Вперед — в обратный переход!
Подставив ветру плечи,
Пошел он, набирая ход,
Вперед — заре навстречу!
И вдаль уносит на себе
Снопы лучей рассветных.
Платки, как стая голубей,
Взлетают в знак привета
На берегу. И там среди
Своих друзей-товарищей
Джованни пристально следит
За флагом уплывающим.
Он верит: вновь придет пора,
Желанный день засветится —
С горой не сходится гора,
Друзья с друзьями встретятся!
Он будет дружбу век беречь…
Стучит сердечко детское:
Счастливый путь!
До новых встреч,
Друзья мои советские!»
Часть вторая
1
Наступает вечер ранний,
На проспектах фонари
Тянут шеи к окнам зданий:
Посмотреть, что там внутри.
В занавески запахнулись
Этажи жилых квартир.
Озарился светом улиц
Деловой конторский мир.
Словно грани синих льдинок,
Блещут гладкие столы.
Сотни пищущих машинок
Влезли в спальные чехлы.
Засыпают телефоны.
И согнулись от тоски,
Как увядшие бутоны,
Ламп настольных колпаки.
В опустевших кабинетах,
Подоткнувши подолы,
Чтоб на хлеб добыть монеты,
Моют женщины полы.
Их сухие лица строги.
Метлы, щетки в их руках.
Ревматические ноги —
В толстых штопаных чулках,
Вот контора за конторой
Погружается во мрак,
За приспущенною шторой
Укрываясь от зевак.
Шторка падает за шторкой,
Отсекая улиц тьму.
Мать Джованни за уборкой.
Есть работа и ему.
Сор, набравшийся в корзины,
Он выносит за порог,
Наполняя длинный, длинный
И прожорливый мешок.
А потом, когда пустели
Все корзины до одной,
Он, мечтая о постели,
Вместе с мамой шел домой.
Но сегодня очень рано
Отработав свой урок,
Он пошел купить каштаны
На ближайший уголок.
Продавец, хромой немножко,
Весь морщинками прошит.
Он каштаны длинной ложкой
На жаровне ворошит.
Жадно ест какой-то дядя
Длинный хлебец с ветчиной.
Рядом жарятся оладьи
На печурке жестяной.
Одеваясь хрусткой коркой,
В масле плавая, шипят.
А потом, сложившись горкой,
Манят запахом ребят.
Подошел Джованни чинно,
Взял каштанов три кулька…
Вдруг больничную машину
Видит он издалека.
Подошла она к конторе
И кого-то увезла.
Боже мой! Какое горе!
Мать упала со стола!
— Вот ведь божия немилость!
— Стала стены вытирать…
— Ножка трах — и подломилась.
— Долго ей теперь хворать!
Мальчик бросился в больницу.
Постучал. Пришла сестра.
— К маме можно мне, сестрица?
— Приходи, дружок, с утра.
— Что у мамы?
— Переломы.
Перелом обеих рук.
— Мама скоро будет дома?
— Не могу сказать, мой друг.
— Отложу кулек Витотте,
А вот эти два кулька
Передайте маме, тетя!
— Нет! Она не ест пока!
2
Час за часом хриплым боем
Бьют куранты в тишине.
Отсыревшие обои
Пузырятся на стене.
На веревке сохнет платье.
Спит Витотта у окна.
Этой ночью на кровати
В первый раз она одна.
И подушку сладко, сладко,
Словно маму, обняла.
Спит сестренка с черной прядкой.
Как она еще мала!
Нелегко теперь придется!
Кто захочет им помочь?
Как тревожно сердце бьется
У Джованни в эту ночь!
Он закрыл глаза большие.
Надо спать, но сон не шел.
Только вдруг — шаги чужие!
Кто-то в комнату вошел.
— Эй, вставай!
Вставай, Джованни!
На полу досмотришь сны.
Ты их смотришь на диване,
Мы забрать его должны.
— Ну, понежился, и хватит.
А теперь глаза протри
И с девчонкиной кровати
Барахлишко собери.—
Встал Джованни. Он не плакал.
Он обиду заглушил.
Постелил тряпицу на пол
И сестренку положил.
— Мама, ты? — сестра спросила.—
Это ты пришла ко мне? —
Но глазенки не открыла,
Сладко чмокая во сне.
— Ну, пока! Прощай, Джованни!
Не советую грустить!