Но Джуд вскочил и прижался лицом к её щеке, или вернее к её уху, так-как лицо было закрыто.
– Я сказала вам не надо, Джуд!
– Знаю, знаю. Я хочу только утешить вас!.. И все это вышло из-за того, что я женился до нашей встречи. Не так ли? Вы былибы моей женой, Сусанна, неправда-ли, еслибы не эта случайность?
Вместо ответа, она быстро встала и, сказав, что хочет освежиться и пройти на кладбище к могиле тетушки, вышла из дома. Джуд не пошел за него. Полчаса спустя, он увидал ее идущей по лужайке к м-с Эдлин, а вскоре она прислала девочку за своими вещами, поручив сказать ему, что она очень утомилась и нынешний вечер к нему уже не придет.
Джуд одиноко сидел в комнате тетушкиного дома, наблюдая, как коттэдж вдовы Эдлин постепенно исчезал в надвигавшемся сумраке ночи. Он знал, что и Сусанна сидела в своих стенах так-же одиноко и с таким-же разбитым сердцем, и, как всегда, искал утешения только в философском убеждении, что все делается к лучшему.
Он лег спать рано, но сон его был тревожен от сознания, что Сусанна была так близко от него. Часа в два ночи, он уже начинал засыпать, как вдруг был разбужен пронзительным, столь знакомым по прежней жизни в Меригрине, отчаянным визгом кролика, попавшагося в ловушку. Джуд еще ребенком старался щадить жизнь даже земляных червей и потому не в состоянии был равнодушно слышать крик бедного зверка. Одевшись на-скоро, он вышел из дому и при лунном свете пошел лугом, по слуху, на крик. Дойдя до плетня, окружающего сад вдовы, он остановился, взял кролика из ловушки и одним ударом прекратил его мучения. Возвращаясь назад, он еще издали увидал Сусанну, стоявшую у открытого окна коттэджа.
– Джуд! – послышался её робкий голос. – Это вы?
– Я, моя дорогая! Мне с вечера что-то не спалось, и вдруг я слышу раздирающий крик кролика. Мне стало ужасно, жаль его, и я решил выйти и убить его. Но я так рад, что неожиданно увидел вас… И что за варварство ставить на маленьких зверков железные капканы!
Джуд подошел к окну, настолько низкому, что ему виден был весь стан любимой женщины. Она положила руку на его руку, и освещенное лунным светом лицо её пристально смотрело на него.
– Вас тоже разбудил этот писк? – спросил Джуд.
– Нет, я еще не спала.
– Почему?
– Ах, да вы и сами теперь знаете, почему! Как человек религиозный, вы, конечно, думаете, что замужняя женщина совершает смертный грех, поверяя свое горе мужчине, как я поверила его вам. Теперь я жалею об этом!
– Не жалейте об этом, моя дорогая! – сказал Джуд. – Дело в том, что мои религиозные убеждения и личные взгляды начинают расходиться в разные стороны.
– Я знаю, знаю это! и вот почему я дала себе слово не смущать ваших убеждений. Но я так рада видеть вас, тем более, что не надеюсь на продолжение свиданий. Последнее звено между нами рушилось со смертью тетушки!
Джуд схватил её руку и осыпал поцелуями.
– Еще более крепкое звено осталось! Я не буду теперь заботиться о моих религиозных и других взглядах. Бог с ними! Позвольте мне прежде всего помочь вам, еслиб даже я и любил вас, еслиб даже вы…
– Не договаривайте, я знаю что у вас на сердце; но я не могу допустить этого. Слушайте-же! Намекайте на что хотите, только не вынуждайте меня отвечать на вопросы!
– Я желаю, чтобы вы были счастливы, чего-бы мне это ни стоило!
– Поймите, что я не могу быть счастлива! Люди, которые могли-бы заглянуть в мое чувство, сказали-бы, что это моя причуда, прихоть или что-нибудь в этом роде, и осудили-бы меня. Быть может, было-бы ошибкой с моей стороны говорить о своем несчастье с вами, еслибы я могла говорить о них с кем-нибудь другим. Но у меня нет ни единой близкой души, а между тем должна-же я открыться кому-нибудь! Прежде чем я вышла за него, Джуд, я никогда вполне не сознавала истиного значения брака, хотя и наблюдала его на других примерах. Какой-то идиотизм овладел много, и в этом не может быть никаких извинений. Я была настолько взрослой, что считала себя вполне опытной. Такой жребий не редко выпадает женщинам, – только они обыкновенно подчиняются ему, а я отбиваюсь. Когда люди будущих поколений оглянутся на варварские нравы и предразсудки эпохи, в которую мы имеем несчастие жить, что они скажут о нас?