– В тревоге, говорите вы?
– Да.
Наступила пауза. В груди Джуда видимо шевельнулось несовсем уместное в данный момент сочувствие.
– Но разве вы не замужем? – спросил он.
Арабелла запуталась.
– Нет, Джуд, не замужем, – призналась она. – В конце концов он отказался, и я в большом затруднении. Впрочем, надеюсь скоро поступить на должность конторщицы в таверне. Но на это нужно время, а теперь меня страшно пугает неожиданная ответственность, грозящая мне из Австралии. Иначе поверьте, я не посмела бы беспокоить вас. Об этом мне и нужно поговорить с вами.
Сусанна продолжала следить за переговорами с мучительным напряжением.
– Не нуждаетесь-ли вы в деньгах, Арабелла? – спросил Джуд уже более осторожно.
– Я имею безделицу, чтобы заплатить за ночлег, но мне не с чем вернуться обратно.
– А где вы живете?
– Все еще в Лондоне. – Она-было хотела дать адрес, но как-бы спохватившись, сказала: – Боюсь, что нас могут слышать, а мне не хочется так громко передавать о моих личных обстоятельствах. Если-бы вам можно было пройти со много тут недалеко – до гостинницы, где я остановилась переночевать, то я-бы вам объяснила.
– Бедняжка! я действительно обязан сделать ей эту любезность, – сказал Джуд в сильном смущении. – Так-как завтра она уезжает обратно, то это свидание не может причинить мне больших хлопот.
– Но ведь ты можешь навестить ее завтра, Джуд, – послышался жалобный голос из-за двери. – Поверь, это только чтобы опутать тебя, как она прежде с тобой проделывала. Не ходи, не ходи, милый! Это низкая, безнравственная женщина.
– Но я должен! – протестовал Джуд. – Не пытайся удержать меня, Сусанна. Богу известно, как мало я люблю ее теперь. Но все-же я не хочу быть жестоким к ней.
Он повернул на лестницу.
– Но ведь она уже не жена тебе! – кричала ему в бешенстве Сусанна. – А я…
– А ты еще не моя жена, голубка, – сказал Джуд.
Она не сказала больше ни слова, и возвращаясь в свою комнату, слышала, как он сошел с лестницы, вышел и запер за собою дверь.
По женской слабости, Сусанна не выдержала и тоже спустилась вниз, всхлипывая и прислушиваясь. Она знала расстояние до гостинницы, в которой остановилась Арабелла. Если он не возвратится скоро, значит – остался. Она взглянула на часы – половина одиннадцатого. Джуд мог зайти с ней в гостинницу, так как они поспеют до её закрытия; она может заставить его выпить с нею, и Богу одному известно, какие невзгоды могут тогда на него обрушиться…
Не прошло и четверти часа, как дверь отворилась, и появился Джуд.
Сусанна встретила его радостным восклицанием. – О, я знала, что могу на тебя положиться!
– Я не нашел ее нигде по близости, да и вышел в туфлях. Бедняжка, вероятно, ушла, подумав, что я безучастно отказался от её приглашения. Я вернулся за сапогами, а то дождик накрапывает.
– Мне обидно, что ты доставляешь себе такое беспокойство из-за особы, которая всегда обходилась с тобой так дурно, – возразила Сусанна в припадке ревнивого разочарования.
– Но, послушай, Сусанна, ведь она женщина, да еще когда-то любимая мною; недьзя-же мне быть бесчувственным к её горю. Я сам, может быть, еще грубее её! Я глубоко убежден, что ношу в себе задатки всех человеческих слабостей, и вот почему я понял, что с моей стороны было нелепостью мечтать о духовной карьере. Мне удалось избавиться от пьянства, но я не знал, в какую новую форму преобразится во мне подавленный порок! Я люблю тебя, Сусанна… Я хотел-бы, чтобы те добродетельные праведники, которые, бывало, осуждали меня по поводу Арабеллы и других приключений, стали-бы теперь на мое место. Они поняли-бы, что мне приходилось переживать – здесь, подле тебя… Однако пора, Арабелла ждет. Я должен выслушать ее, Сусанна!
– Больше я ничего не скажу. Если ты должен, – это твое дело! И она разразилась рыданиями. – У меня никого нет, кроме тебя, Джуд, а ты покидаешь меня! Я не знала, что ты такой. Я не могу вынести этой пытки! И если-бы еще Арабелла была твоею…
– Так будь-же ты моею.
– Ну, хорошо Джуд… Если я должна – если ты так хочешь этого, я согласна! Я буду твоей женою. Хорошо – я согласна, ты слышишь – согласна! Мне следовало предвидеть, что ты победишь при тех условиях, в которых мы жили это время.
Она бросилась к нему и обвила руками его шею. – Я вовсе не хладнокровное, бесполое существо! Я рада принадлежать тебе, слышишь? Я сдаюсь!..
– Я не пойду к ней, – сказал он, нежно обнимая Сусанну, – Перестань же плакать. Вот так… Еще, еще!.. – говорил он, целуя ни лицо, её губки, – и запер парадную дверь.
За ночь шел дождь, и с утра улицы были грязные.