— Да, ты добр ко мне, Джуд, я знаю это, ты моя единственная опора.
— Так вот, Арабелла просила меня о помощи. Я должен выйти и хотя бы поговорить с ней, Сью.
— Что ж! Больше я не скажу ни слова! Должен так должен! — сказала Сью и вдруг горько разрыдалась. — У меня никого нет, кроме тебя, Джуд, а ты хочешь меня покинуть. Вот ты, оказывается, какой! Нет, это невозможно! Невозможно! Другое дело, если б она была твоей женой…
— Или ты.
— Ну хорошо, пусть будет так! Если ты настаиваешь, я согласна. Я буду твоей женой! Только я не хотела этого, и выходить замуж второй раз не хотела! Но я согласна, согласна! Я люблю тебя, и я должна была сообразить, что если мы будем жить вот так вместе, ты в конце концов настоишь на своем. — Она подбежала к нему и обвила руками его шею. — Я вовсе не холодная и не бесполая, пусть даже я долго не подпускала тебя к себе! Да и ты сам, я уверена, этого не думаешь. Вот увидишь! Теперь я твоя! Сдаюсь!
— Значит, завтра или как только захочешь, я займусь приготовлениями к свадьбе?
— Да.
— Ну так я не стану ее разыскивать, — сказал он, нежно обнимая Сью. — Я и в самом деле чувствую, что встречаться с ней как-то нечестно по отношению к тебе, да, пожалуй, и к ней тоже. Думать иначе было бы просто несправедливо. Она вовсе не такая, как ты, моя радость, и никогда такой не была — это же ясно. Ну, перестань же плакать. Вот так… вот так… и вот так… — говорил он, целуя ее сначала в одну щеку, потом в другую, потом в губы и снова закрывая на засов входную дверь.
Утро было дождливое.
— Ну, что ж, дорогая, — весело сказал Джуд за завтраком, — сегодня суббота, и я думаю сейчас же пойти и договориться об оглашении, чтобы первое оглашение было уже завтра, иначе мы потеряем целую неделю. Ты согласна обойтись только оглашением? На этом можно сэкономить фунта два.
Сью рассеянно кивнула. Мысли ее были заняты совсем другим. Вчерашняя горячность покинула ее, и на лице выражалось уныние.
— Кажется, я вела себя вчера, как ужасная эгоистка! — сказала она. — Это хуже, чем жестокость — обойтись с человеком так, как я обошлась с Арабеллой. Я слышать не хотела о том, что у нее несчастье и что она хочет тебе что-то сказать. Вдруг это действительно что-то важное? А все мой скверный характер, — в любви, по крайней мере, в моей, когда дело доходит до соперничества, действует своя особая, темная мораль… Интересно, что сталось с Арабеллой? Надеюсь, бедняжка благополучно добралась до гостиницы.
— Ну конечно, — благодушно произнес Джуд. — Что с ней станется?
— Хорошо, если гостиницу не закрыли на ночь и ей не пришлось бродить по улицам под дождем. Надену-ка я плащ и пойду разузнаю, как она, — ты не возражаешь? Все утро только о ней и думаю.
— А нужно ли это? Ты даже не можешь себе представить, до чего она изворотлива, когда надо. Впрочем, если хочешь, сходи и узнай.
Когда Сью в чем-нибудь раскаивалась, она не знала границ, придумывая для себя странные и ненужные способы искупления; ее тянуло навещать совершенно чуждых ей людей, чье отношение к ней было такого рода, что любой другой на ее месте отшатнулся бы от них, поэтому Джуда не удивила ее просьба.
— Вернешься — пойду договариваться об оглашении. Ты пойдешь со мной?
Она согласилась, надела плащ, взяла зонтик и, уходя, позволила сколько угодно целовать себя и сама отвечала на его поцелуи, как никогда прежде. Времена явно переменились.
— Птичка наконец попалась, — с грустной улыбкой произнесла она.
— Нет, только свила гнездышко, — ласково возразил он.
Сью прошла по грязной улице до указанной Арабеллой гостиницы, неподалеку от их дома. Там ей сказали, что Арабелла еще не уехала, и, не зная, как назвать себя, что бы та, которую Джуд любил когда-то, поняла, кто пришел, она попросила передать, что Арабеллу хочет видеть друг со Спринг-стрит, и назвала адрес Джуда. Ее пригласили наверх, и, войдя в указанный номер, она поняла, что это спальня Арабеллы и что обитательница ее еще не вставала. Сью в нерешительности остановилась на пороге, но тут с кровати раздался голос: "Входи и закрой дверь!" И она поспешно выполнила приказание.
Арабелла лежала лицом к окну и не сразу повернула голову, и у Сью, несмотря на покаянное настроение, мелькнуло злорадное желание, чтобы Джуд мог увидеть ее предшественницу сейчас, в беспощадном дневном свете. В профиль и при вечернем освещении Арабелла еще могла сойти за красивую женщину, однако сейчас вид у нее был весьма помятый, и Сью сразу повеселела, увидев в зеркале свое хорошенькое, свежее личико, но тут же возненавидела себя за такое низкое, ревнивое чувство.
— Я зашла узнать, благополучно ли вы добрались вчера вечером, — тихо произнесла она, — я боялась, как бы с вами чего не случилось.
— Какая чепуха! Я-то думала, это не вы, а ваш друг… или муж, миссис Фаули, так ведь вы теперь именуетесь, верно? — сказала Арабелла, разочарованно откинувшись на подушки и забыв о ямочке на щеке, которую только что старательно сделала.
— Нет, не так, — отвечала Сью.
— Ну, а я думала, что так, пусть даже он вам и не муж. Соблюдать приличия всегда неплохо.
— Не знаю, что вы хотите сказать, — сухо отозвалась Сью, — но если уж на то пошло, теперь он мой.
— Вчера еще он вашим не был.
Сью залилась румянцем и спросила:
— Почему вы так думаете?
— Поняла по тому, как вы разговаривали со мной у двери. Ну а теперь вы поспешили наверстать упущенное, и этому, кажется, помог мой вчерашний визит, не так ли? — расхохоталась Арабелла. — Но я не собираюсь отнимать его у вас.
Сью взглянула на струи дождя за окном, на грязную скатерть на туалете, на фальшивую косу Арабеллы, которая висела на зеркале, совсем как когда-то при Джуде, и пожалела, что пришла сюда. В это время раздался стук в дверь, и вошла горничная с телеграммой на имя "миссис Картлетт".
Арабелла распечатала ее, не вставая, и весь ее задор как рукой сняло.
— Очень признательна вам за хлопоты, — любезно сказала она, когда горничная вышла, — но, право, это напрасно. Мой любезный, решил, что не может жить без меня, и готов выполнить свое обещание — жениться на мне по приезде сюда. Вот посмотрите! Это его ответ на мою телеграмму.
С этими словами она протянула Сью бланк, но та не взяла его.
— Он просит меня вернуться. Его трактир в Лэмбете развалится без меня, — пишет он. Ну что ж, только драться под мухой ему уж не придется, как только нас свяжет английский закон… А что до вас, то я бы на вашем месте уломала Джуда немедля пойти к священнику — и делу конец. Дружески советую вам это, милочка.
— Он готов сделать это в любой день, — с холодным достоинством заметила Сью.
— Ну и пусть женится, во славу божию! Жизнь с мужчиной после этого устраивается куда проще, и денежные дела решаются быстрее. А еще, если вы поругаетесь и он вздумает вас выгнать, вы можете искать защиты в суде, а если вы не жена, никто за вас не вступится, разве что он пырнет вас ножом или трахнет кочергой по башке. Ну а если он сбежит от вас, — говорю это по-дружески, как женщина женщине, никогда ведь не знаешь, что может выкинуть мужчина, — тогда вам хоть обстановка останется, и никто не скажет, что вы ее украли. Я-то со своим венчаться буду, пока он согласен, ну а первый-то наш брак был с изъянцем. Вчера вечером я послала ему телеграмму, сказала, что почти помирилась с Джудом, вот он, наверное, и испугался, прислал ответ! Быть может, так оно и было бы, если б не вы, — усмехнулась она, — и тогда с сегодняшнего дня наша с вами жизнь пошла бы совсем по-другому. Где еще найдешь такого простака, как Джуд, стоит только прикинуться несчастной да разжалобить его! Он и с птицами и со зверями был такой же. Ну да ладно, все устроилось не хуже и без нашего примирения, и я вас прощаю. Еще раз советую поскорее довести дело до законного брака, а то потом не оберетесь хлопот.