Ничего не пойму. Откуда это странное ощущение, будто говорят обо мне? И голос Джуди опять мерещится.
— Справился? Не смеши меня. Забыла, в чем заключалось главное испытание, которое он с треском провалил? А что до тех дополнительных, ты ведь звонила ему… Думаешь, я не в курсе?
— Звонила, но не дозвонилась. Все равно это ничего не изменило.
— Это дало ему надежду. Да, ты не смогла ничего сказать, но сам факт звонка поддержал его. Так что мы не можем засчитать чистую победу.
— Но ты ведь не помешал мне позвонить. Даже не говори, что это не было в твоих силах… Значит, ты тоже хотел помочь? Значит, он тебе тоже нравится?
Мужчина за дверью закашлялся. Что за подозрительный разговор?
— В том и проблема, что он тебе нравится. А ты должна быть беспристрастной. Вот скажи, зачем ты явилась в образе соблазнительной молодой девушки? Много ты видела таких психотерапевтов?
— Так моей основной задачей было научить его уважать женщин! Перестать обесценивать их. По-твоему, я должна была делать это в образе мистера Янссена?
— Не научить! А дать второй шанс. Это огромная разница. Он его упустил. Признай. Тут даже спорить не о чем. Но ты зачем-то стала просить о дополнительных испытаниях. Откуда вдруг такая сентиментальность?
— Да, он не приехал за мной, загордился и провалил основное задание. Но я видела, что он искренне раскаивается. И он не подвел — искупил свою вину множество раз… И он старается. Он ищет меня, помнит. Даже не смотрит на других, а возможности были.
— Ты не должна лезть в его жизнь и кардинально менять ее. Лишь наводить на размышления и показывать примеры. Но решение всегда за ним. Для этого не обязательно быть молодой красоткой, обычная женщина средних лет была бы куда уместнее. И точно вовсе не обязательно влюбляться в смертного…
— Влюбляться? Я? Да я же! Я… — девушка сделала паузу. — Да и что с того? Это мое право… Разве это запрещено?
— Ты забыла, что произошло с твоей матерью?
— Это не значит, что то же самое должно случиться со мной…
— Хочешь сказать, ты настолько уверена в нем, что готова поручиться и идти до конца?
— Я… я уверена, что он хороший человек и заслуживает возвращения. Это все, что я знаю.
— Ты слишком предвзята.
— Неправда! Просто ты не знаешь его так, как я! Я бы никогда не полюбила недостойного человека.
— И что теперь? Ты хочешь идти за ним, рискнуть всем только ради любви?
Молчание.
— Ты хочешь остаться с ним, Джуди? — теперь почти шепчет мужской голос.
На этом моменте я не выдерживаю, распахиваю дверь и врываюсь в кабинет.
Внутри царит полумрак. Окна плотно закрыты шторами. Лишь тусклая настольная лампа подсвечивает силуэт молодого парня, вальяжно расположившегося на краю стола. Ему не больше двадцати, короткие светлые волосы зачесаны вверх. Он смотрит на меня вопросительно, с дерзким спокойствием приподняв подбородок.
— Где она? — Я бросаюсь к столу, огибаю его, заглядываю под столешницу.
— Кто — она? — беззаботно спрашивает парень, не двигаясь с места и ухмыляется одним уголком рта.
Я направляюсь к шкафу у стены, открываю дверцы, затем к окну — отдергиваю шторы. Никого.
— Что вы себе позволяете, мистер Грей? И как вы здесь оказались? — вмешивается еще один голос. Оборачиваюсь и вижу в дверях кабинета долговязую фигуру мистера Янссена в неизменной шляпе. Тут же смутившись, замираю, выпрямляюсь, выхожу в центр комнаты.
— Мистер Янссен, добрый день. Я просто хотел увидеть мэра. А когда проходил мимо, мне вдруг показалось, что я услышал из-за двери голос знакомой, и вот…
— Но почему вы не подождали мэра в приемной? На какое время вам назначено? — Он делает несколько шагов в мою сторону.
Опять этот дурацкий вопрос…
— Дело в том, что я уже был в приемной. И мне там сказали, что мэр давно куда-то вышел. Понимаете, у меня очень срочное дело. Вы, случайно, не знаете где его искать?
На это мистер Янссен молчит и указывает глазами вглубь кабинета, его губы трогает хитрая полуулыбка.
— Мэр Четтервиля к вашим услугам. Что за срочность, мистер Грей? — вдруг громко заявляет блондинистый паренек и подходит к нам, поправляя пиджак.
— Что? Не может быть. Это шутка? Вы ведь так молоды… — не успев подумать, выпаливаю я.
— Просто хорошо сохранился. Я старше, чем может показаться. Мэр Гудман. — Парень протягивает руку и расплывается в самодовольной улыбке избалованного котяры.
Вновь перевожу взгляд на мистера Янссена. Тот кивает в знак подтверждения.
— Ох, простите. Я понятия не имел, — оправдываюсь и зачем-то пячусь назад к выходу.
— Не надо так нервничать. Все будет хорошо. Мы вам поможем… — говорит парень подозрительно медленно и вкрадчиво, будто пытается загипнотизировать, при этом двигается на меня.
— Да ничего-ничего, я в приемной подожду, вместе со всеми. — Указываю большим пальцем себе за спину, продолжая пятиться.
— Осторожно, — вдруг испуганно предупреждает мистер Янссен, а его глаза округляются.
В этот момент я осознаю, что зацепился ногой за ковер и падаю на спину…
Глава 21. Что же делать?
Я зажмуриваюсь и пытаюсь сгруппироваться, готовясь к жесткому приземлению, но ковер подо мной оказывается на удивление мягким. Даже слишком мягким и пластичным, как тесто. В теле появляется странная слабость. Теплый ворс гостеприимно принимает меня в свои объятия, обволакивает, затягивает. Поддавшись, я проваливаюсь сквозь него.
Вдруг слышу чей-то голос, выдергивающий меня из недолгого забытья.
Открыв глаза, я обнаруживаю себя на диване в полулежачем положении. Передо мной стоит мужчина азиатской внешности в черных брюках, белой рубашке и галстуке.
Он нетерпеливо размахивает руками и вещает что-то нечленораздельное на непонятном языке. Что он от меня хочет? Собирается избить?
Мысленно выругавшись, встряхиваю головой и изо всех сил вслушиваюсь.
Бесполезно.
Надо же. Все-таки угораздило меня попасть в азиатский район.
Он говорит на китайском или японском? Совершенно ничего не могу разобрать, а мужик в это время подходит ближе и наклоняется. Явно пытается что-то выяснить. Может, я ему денег задолжал?
Подождите. Как я вообще переместился? Ну это уже ни в какие ворота не лезет! Я ведь даже еще не ложился спать, а просто попал сюда через ковер… Так нечестно! Я не был готов. Может, попытаться сбежать? Верчу головой в поисках двери, оцениваю расстояние до выхода. Не так уж и далеко. Надеюсь, комната не заперта. Так. Даю деру на счет три. Раз, два…
Поздно. Мужик наклоняется и одной рукой берет меня за воротник. Рожа вся красная и покрыта капельками пота. Он явно зол.
— Ну же, милая! — вдруг доносится на чистом русском до моих ушей, словно включилась вторая звуковая дорожка в дублированном кино.
Фух! Наконец-то. Сразу бы так. Отличная опция. По крайней мере, я теперь его понимаю.
Подождите-ка. Милая? Кхм… В каком это смысле «милая»? Тихо-тихо. Мужик, ты че, не выспался? Спокойно, я ведь не… И тут до меня начинает доходить. Нет. О нет! Я же не могу быть… женщиной.
А парень-то настроен серьезно и уже пытается обхватить меня за талию. Отползаю по сиденью дивана подальше от него. Что делать?
— Оттоке? — неожиданно срывается с моих губ бархатный девичий голосок, звучащий до ужаса напуганно.
А ведь эту фразу я знаю. Моя бывшая была без ума от корейских сериалов. Как же она их называла? Точно, дорамы. «Оттоке» означает «что же делать». Получается, я не в китайском и не в японском районе, а в корейском. Вспоминай же, Лео, какие еще слова ты знаешь по-корейски? «Оппа» — старший брат, привет будет «аньон», спасибо — «камса-хамнида». «Кимчхи-тиге», «самгепсаль», «рамён»… Так, это все уже еда. В целом неплохо, даже не думал, что помню так много слов. Но проблема в том, что они мне сейчас точно никак не помогут.