- Кормилица, милая моя.
- Что, голубка? – охотно откликнулась Мария, судя по разрумянившемуся лицу, успевшая на славу угоститься вином. – Что случилось, душечка?
Пожалуй, стоит проверить свою догадку, а то вдруг, это и не Ромео вовсе любовной магией балуется, а, скажем, тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог, Меркуцио?
- Кто этот синьор?
Формулировочка, конечно, была более, чем размыта, потому ничего удивительного, что кормилица вопрос поняла неправильно.
- Граф Парис, - Мария восхищённо закатила глаза, - молодой, пригожий, кавалер любезный, богатый опять же, что тоже весьма приятственно. А уж как вас любит…
Интересно, моя дорогая нянюшка старательно исполняет приказ синьоры Капулетти или действительно в полном восторге от молодого графа? Сейчас проверим.
- Да нет, я не о нём спрашивала, а вот о том кавалере, видишь? В синем костюме и с маской льва.
Кормилица растерянно посмотрела на направляющегося к выходу мужчину, пожала плечами, явно раздосадованная тем, что что-то осталось для неё неведомым:
- Не знаю, синьора, этот гость мне не знаком.
Та-а-ак, мои опасения начинают подтверждаться.
- Так сходи и узнай, - приказала я, благоразумно не покидая своего наблюдательного пункта. Во-первых, если Ярополк вернётся, он без труда сможет меня здесь отыскать, а во-вторых, меняя место дислокации, я опять могу нарваться на Ромео, а оно мне надо? Правильно, ни в коем случае. Так что, стоим и ждём возвращения кормилицы. Я вспомнила где-то прочитанное утверждение, что жующую даму приглашать на танец неприлично и поспешно подхватила со стола кисть винограда. Вот так, теперь меня точно никто не побеспокоит, тем более, что и гости стали прощаться, благодаря синьора Капулетти за чудный вечер. Радушный хозяин каждого гостя благодарил за визит, кому-то пожимал руки, а графа Париса и вовсе по-родственному за плечо похлопал, выразительно покосившись в мою сторону.
- Узнала, синьора, - запыхавшаяся Мария выскочила откуда-то сбоку, вытирая пот с покрасневшего лица, - всё узнала. Синьор, на которого вы изволили обратить внимание – это сын нашего врага, Ромео Монтекки.
Ну вот, что и требовалось доказать. Вопреки всем нашим предосторожностям встреча на балу всё-таки произошла, более того, я успела чего-то наобещать Ромео (вспомнить бы теперь, чего именно!) Я сдавленно застонала, прислонившись к стене. Чувствовала я себя на редкость паршиво, словно гриппом в самой тяжёлой форме болела: тело потряхивало от озноба, колени ныли и норовили подломиться, глаза резало, а настроение было такое, что хотелось завернуться в мягкий и пушистый плед, налить себе чашечку лимонного чая и забаррикадироваться внутри гроба, вывесив снаружи табличку: «Не беспокоить». Хорошо хоть насморка не было и горло не болело, пока, по крайней мере. Видимо, вид у меня был не особенно хороший, потому что кормилица засуетилась, запричитала, усугубляя моё скрытое раздражение:
- Что с вами, голубка? Побледнела вся!
Я даже рта раскрыть не успела, а Мария уже всё для себя решила и продолжила успокаивающе ворковать:
- Да не печальтесь так, голубка моя, синьор Ромео хоть и из рода наших врагов, а синьор пригожий и обхождения самого что ни на есть достойного.
Не поняла, мне, что, уже другого кавалера сватают? Обалдеть, ведь не прошло и пять минут с тех пор, как образцом всех добродетелей был Парис!
- И батюшка ваш тоже самого наилучшего мнения о молодом Ромео, - продолжала вещать кормилица, всё сильнее напоминая мне радио. Я даже дыхание затаила, ожидая, когда закончится блок светских новостей и начнётся прогноз погоды. Как там пелось? «Какой прогноз у нас сегодня, милый?»
- Правда, синьоре Капулетти, вашей матушке, синьор Ромео не очень нравится, но и она признаёт, пусть и неохотно, что это весьма благородный молодой синьор, наделённый множеством достоинств, отрицать которые не возьмётся никто на свете.
Хм, пожалуй, я без труда назову как минимум трёх человек, которым Ромео Монтекки совершенно точно не нравится. И вообще. С чего вдруг моя кормилица стала так щедра на славословия в адрес врага? Я мечтательно вздохнула:
- А Тибальт какой…
- Замечательный, - с готовностью подхватила Мария, всплескивая руками, словно готовая взлететь птица крыльями, - воистину вам повезло с родственником. Писаный красавец, да и воин отменный, это все признают. А какой горячий и страстный, мне Анна по секрету сказала, а той Бьянка рассказывала, да и Августа поддерживает, Тибальт – кавалер завидный. Опять же вашего рода, что тоже весьма приятственно, не чужой вам до духу и крови.
Ну вот, что и требовалось доказать: для моей кормилицы любой мой избранник будет самым замечательным мужчиной на свете. И такая мелочь, как многолетняя кровопролитная вражда или родственная связь препятствием на пути к моему личному счастью не являются. Интересно, а если я признаюсь, что влюблена, ну, скажем, в брата Лоренцо и готова с ним тайно, нет, даже не обвенчаться, а сожительствовать, кормилица меня и тогда поддержит? Думаю, да, более того, Мария сделает всё возможное и даже невозможное, чтобы воплотить мою задумку в жизнь.
Кормилица продолжала славословить Тибальта, и я со смехом взмолилась о пощаде:
- Кормилица, милая моя, угомонись, Тибальт же брат мне!
- Так ведь двоюродный, а не родной, - резонно возразила Мария, ничуть не смутившись. – У меня самой тётка с двоюродником обвенчалась…
Мне стало ясно, что моя мегазаботливая и гиперлюбящая нянюшка успокаиваться не собирается. Честное слово, у неё прямо идея-фикс меня с мужчиной свести!
- Кормилица! Успокойся, прошу тебя. Я поняла, ты одобришь любого моего избранника, даже если это будет лягушонок из колодца.
Мария задорно улыбнулась, огляделась по сторонам и шепнула заговорщицки:
- Моя голубка может и лягушонка выбрать, а всё же граф Парис, синьор Ромео или же синьор Тибальт куда как пригляднее будут. Да и в спальне от них толку побольше будет, уж поверьте знающей жизнь старухе.
Я не моралистка и не ханжа, но от столь откровенного намёка покраснела, точно маков цвет и сдавленно прошептала:
- Кормилица! Пойдём лучше спать.
- И то правда, голубка, - согласилась ничуть не смутившаяся (в отличие от меня) Мария, - день был долгий, да и притомились вы, чай, на балу. Идёмте, красавица моя, почивать пора, завтра новый чудный день будет.
Кормилицыно воркование действовало на меня усыпляющее, я широко зевнула, прикрывшись ладошкой. И правда, день выдался просто потрясающий, во всех смыслах этого слова, для меня сейчас главное: по дороге в комнату не уснуть, а то моей заботливой нянюшке придётся меня на себе тащить. А я хоть и стройная, а всё же отнюдь не пушинка, пожилой женщине все плечи оттяну и, не дай бог, спину сорву. Я опять широко зевнула. Это хорошо, что меня так в сон клонит, значит, никакого объяснения с Ромео на балконе не будет. Кстати, надо будет с Ярополком обсудить всё, что произошло на балу, как меня в прямом смысле слова закоротило при появлении молодого синьора Монтекки. Я, конечно, девушка практичная и в магию не верю (почти), но чем, кроме любовных чар можно объяснить такой сногсшибательный эффект? Я же готова была сделать всё, о чём бы меня Ромео ни попросил, наобещала ему с три короба чего-то, теперь бы ещё вспомнить, чего именно. Или лучше не вспоминать? Чтобы потом, когда не дождавшийся от меня никаких действий представитель славного дома Монтекки начнёт бурно возмущаться, сделать круглые удивлённые глаза и выпалить: «Поручик, я не обещала!» Нет, пожалуй, вспомнить всё-таки стоит, как говорится, предупреждён, значит, вооружён. Я снова зевнула, рискуя вывихнуть себе челюсть. Безобразие, а не дом. В моей-то квартирке всё просто, десять шагов из коридора сделал и ты в уютной проходной комнате, из неё ещё семь и вот она любимая спальня! Я споткнулась, чуть не рухнув носом в пол, благо, кормилица подхватить успела. И с чего меня вдруг так развезло? Время-то не сильно позднее, час ночи, максимум три, не более. В новогоднюю ночь и после банкетов по случаю грандиозной премьеры я и позже ложусь и ничего, а тут прямо падаю, словно кукла, у которой батарейки сели. Вот оно: благотворное влияние свежего воздуха и натуральных продуктов. Или это из меня общение с Ромео все соки выпило? Ох, непрост этот юноша, совсем непрост. Как бабушка у меня говорила: слова любовные, да глаза холодные. То ли дело Ярополк, он у меня во всех обличьях хорош. Я мечтательно вздохнула, совершенно по девчачьи прижав сцепленные ладошки к груди. А что, если…