Кое-кто из блоггеров называет Сэмюэля Пеписа «отцом всех блоггеров», но нам, блоггерам, не свойственно взвешивать слова, поэтому верить этому или нет — вам решать. Да, Пепис фанатично записывал все свои удачи и неудачи, связанные с ремонтом квартиры, и описал даже случай, когда мастурбировал на речном судне. Да, он сидел в пижаме и писал дневник. Всю свою жизнь он бережно хранил все его многочисленные тома и никогда не показывал свои записи ни единой живой душе. В наше время, когда мы пишем о своих проблемах с лишним весом, о любви к вязанию или высказываемся по поводу интеллекта президента, мы все же питаем надежду, что кому-то есть до нас дело, и неважно, кто ты — парень, застрявший в Багдаде, или секретарша из Вашингтона, которой республиканцы платят за секс. Сегодня каждый, у кого есть долбаный ноутбук, может испустить в Интернет свой варварский визг[20], каким бы он ни был. И странное дело, но на каждого, кто высказывается, находится хотя бы несколько человек, кому интересно это читать. Причем вовсе не обязательно, что это родственники.
По-моему, сам факт того, что Сэм Пепис на протяжении девяти лет записывал все, что с ним происходило, наделял эти события особым смыслом или, по крайней мере, делал их единственными в своем роде. Писать о том, как он наблюдал за малярами, которые красили комнату на верхнем этаже, конечно, скучно, однако сам факт того, что он это описал, весьма занятен. А когда он пригрозил убить собаку жены за то, что та наделала лужу на новый ковер, он наверняка устыдился своей злобы, однако, когда мы читаем об этом, запись превращается в смешной случай из семейной жизни, позабавивший не одно поколение. Представьте, если бы Пепис напечатал анонимный памфлет в типографии и раздал бы его на лондонских улицах. Неужели ему было бы неприятно слышать, как какой-то парень в таверне ко всеобщему веселью рассказывает его же историю о кинг-чарлз-спаниеле, нагадившем на королевской барже?
Открывая свою исключительно интересную жизнь и мысли всему миру, испытываешь волнующее чувство опасности от раскрытия тайны. А в Интернете все это происходит намного быстрее, и оттого трепет и волнение усиливаются. Но вот что интересно: написал бы Сэм о своих проделках на судне и драках с женой, будь у него блог, а не тайный дневник? Одно дело — вести хронику своих сексуальных и социальных неудач, чтобы удовлетворить личное стремление к мазохизму, и совсем другое — делиться ими со всем миром. Должен же быть какой-то предел.
Я решила приготовить баварский апельсиновый крем. Хитклиф вообще обожает все со вкусом апельсина. Но меня одолевали сомнения из-за своей проблемы с веществами, требующими загустения. До сих пор из десертной главы я приготовила только крем-брюле, получившееся похожим на суп, и домашний пломбир, который вышел сначала однородным, но жидким, а потом твердым, но комковатым. В состав баварского крема, в отличие от пломбира, входит желатин. Я не знала, хорошо это или плохо. Мысль о том, чтобы преподнести испорченный десерт брату, который с легкостью готовит мороженое в жестяной банке, заставляла меня нервничать.
В субботу, накануне отъезда Хитклифа, меня разбудили стоны Эрика, и я сразу поняла, что сегодня нас ждет один из тех невеселых дней, когда Эрик превращается в нытика. Плохие гены есть у каждого. Проклятием Эрика были периодически возникающие сильные головные боли, из-за которых он не вставал с постели и его сильно тошнило. Не очень-то лестно в этом признаваться, но порой терпение мое просто лопалось. Обращаться к докторам он отказывался, отговариваясь тем, что у него «слабый желудок» или он «перебрал вчера „буравчиков“». Во время таких приступов, помимо нытья и рвоты, Эрик сильно потел, от него плохо пахло, и находиться с ним рядом было ой как невесело. Если бы я когда и решила, что замужество не для меня, то в один из таких вот дней.
20
Цитата из стихотворения Уолта Уитмена: «Я испускаю мой варварский визг над крышами мира».