Обычно пустынные улицы Лонг-Айленд-Сити в этот час кишели людьми; они брели с унылым видом, и им предстояло преодолеть не одну милю, чтобы добраться до дома и рухнуть на постель. Отблески заката окрашивали комнату красноватым светом. Развалившись на нашем диване, босс Эрика читал журнал. Добраться до Вестчестера в тот вечер у него не было ни малейшего шанса.
Туфли я закинула в чулан, а через пару минут, когда Эрик с трудом справился с молнией, я содрала с себя платье. Идиотский корсет с треугольными чашечками полетел в помойку. Я надела шорты и футболку. Мне было жарко, от меня воняло, я проголодалась, но никогда в жизни мне не было так хорошо.
Я всегда любила катастрофы. Когда по Бруклину пронесся ураган Агнесса, я запаслась консервами и бутилированной водой и отправилась любоваться на бушующие волны, бьющиеся о заграждение. Все встречали их восторженными возгласами, кроме одной ортодоксальной еврейской семьи, которая коленопреклоненно возносила усердные молитвы. Я терпеть не могу зиму, но прихожу в восторг от первого сильного снегопада, когда под тяжелыми тучами носишься по городу, запасаешься едой и спиртным и взволнованно обсуждаешь с продавцами прогноз погоды. Если снег выпадает на Рождество, когда мы гостим у родных в Техасе, я испытываю разочарование оттого, что все пропустила. Даже одиннадцатого сентября, прости Господи, я ощущала возбуждение, шагая в дешевых кедах в поисках станции переливания крови, чтобы сдать свою первую отрицательную. Наверное, катастрофы пробуждают нашу внутреннюю тягу ко всякого рода вагнеровскому геройству.
Надо было что-то придумать на ужин. С покорностью верной спутницы я отправилась на темную кухню. Чрезвычайные ситуации всегда вызывают во мне желание вести себя старомодно, как и подобает традиционной домохозяйке, правда, в данном случае мне предстояло обеспечить пропитание, не прибегая к таким современным мелочам, как электричество. Задачей Эрика было добывать пищу, и, проявив поразительную невозмутимость в чрезвычайной ситуации, именно это он и сделал. Он принес фонарик и торжественно объявил:
— Я купил куриную печенку. И баклажаны.
— А твой начальник любит печенку?
— Откуда я знаю? Какая разница. Но ему вряд ли понравится ужинать в одиннадцать.
— Что ж, надо брать ноги в руки.
Эрик в знак солидарности чувственно меня поцеловал. У меня аж мурашки по спине пробежали, и я припомнила, что рекордное количество детей обычно рождается через девять месяцев после массового отключения электричества. В кухню заглянул начальник Эрика.
— Джули! Тебя кто-то на улице зовет.
С порога гостиной я услышала вопли:
— Джули! Джули! ДЖУЛИ!
Выглянув в окно, я увидела Брэда и Кимми. Измученные, они стояли на тротуаре и истошными голосами звали меня. Босая Кимми держала туфли в руках. Всю дорогу от самого офиса и до моего дома они прошли пешком.
Эрик поставил на стол бутылку водки, предусмотрительно купленную по дороге домой, и они с Брэдом стали расставлять свечи, пристраивая их в блюдечки, формочки и еще бог знает куда. Я отправилась к плите. Когда пламя загорелось голубыми язычками, я поняла, что худшее позади и что газовая плита — это правильный выбор. Зажимая фонарик подбородком, я обжарила рис на сливочном масле и залила куриным бульоном. Когда рис был готов, я переложила его в смазанную маслом форму для саварена[52] (в ходе Проекта я превратилась в человека, который может найти свою форму для саварена даже в темноте). Водрузила форму на большую кастрюлю, налив на дно немного воды. Оставила конструкцию на медленном огне примерно на десять минут — риз ан куронн, адаптированный для ситуаций с отсутствием электричества. Рис в форме кольца. Существует немало блюд, еще менее подходящих для чрезвычайных ситуаций, но я выбрала именно это. По идее, нужно было запечь его в духовке, но сложностей на сегодня мне и без того хватило. Потомив куриную печень в сливочном масле, я приготовила импровизированный соус из вермута и бульона. Эрик помог обжарить баклажаны.
Мы раскладывали еду по тарелкам, когда снова услышали крик:
— Джули! Джу-у-у-лииии! — Это была Гвен, слегка под мухой, слегка оголодавшая и слегка потрепанная: она перешла мост Квинсборо после корпоративного праздника по поводу отключения электричества и вероятного конца света.
В тот вечер в Лонг-Айленд-Сити царила праздничная атмосфера. Ужин при свечах. Трепещущее пламя отражалось в переливах сиреневых штор, подаренных моей мамой. В полутьме все выглядели очень красивыми, загадочными и довольными. Мы с Кимми на чем свет стоит поносили нашу секретарскую долю, забавляя всех, а Брэд и Гвен, к моему удивлению, ворковали на другом конце стола. Еды на шестерых было, конечно, маловато, но апокалиптического веселья это не омрачило. Эрик отправился за мороженым. Мороженщикам в тот вечер тоже повезло — одиннадцать часов, а людей на темных улицах полным-полно, и все идут, идут, и кто знает, сколько им еще идти.