Она подняла на свою спутницу растерянный взгляд, ее глаза стали наполняться слезами.
– Ну и что ж, что искусственная, – бодро возразила Марисоль, – нам с вами все равно ведь нравится, правда?
– Вы правы, ангел мой, – согласилась старушка, – нам здесь нравится, и все же даже ненастоящие цветы должны пахнуть. Когда-то я тоже любила фантазировать. Укачивая своего маленького сына, я представляла себе, что его отец самый настоящий принц. Он меня очень любил, но его семья была против нашего брака. Знаете, эти французские аристократы вечно кичатся своей голубой кровью и, как огня, боятся мезальянса. Но сердцу не прикажешь, сердце не признает условностей. Он был авиатор. Однажды он пролетел над моим домом низко-низко – хотел увидеть меня и нашего сыночка. Я назвала его Франко, чтобы намекнуть ему о его французском происхождении. Но больше самолет не прилетел. Я ждала день за днем, год за годом, но напрасно, наверное, принц женился на принцессе.
– Вас можно часами слушать, вы так интересно рассказываете, – сказала Марисоль. – Но нам надо идти, время принимать лекарство.
– Мы покидаем Страну сказок? – испугалась синьора Вассалли.
– Нет, мы останемся здесь столько времени, сколько вы захотите, – уверила ее Марисоль и, открыв железную дверь, провела свою гостью по ослепительно белому коридору в большую комнату, сверкающую стеклом и металлом. Посреди этой ультрасовременной гостиной стоял накрытый стол: два прибора, блюдо с дыней и ветчиной, фрукты в высокой вазе, медовый торт и несколько флакончиков с лекарствами.
– Там было лучше, – заметила старая дама.
– А мы выпьем лекарства, пообедаем, а потом вернемся обратно, – успокоила ее Марисоль.
– Где туалет?
– Я покажу вам. – Марисоль проводила старушку в маленькую, сверкающую чистотой туалетную комнату и, закрыв за ней дверь, почти бегом вернулась в гостиную, отперла ключом ящик комода и достала радиотелефон. Выдвинув антенну, она поспешно набрала номер и сказала вполголоса:
– Все в порядке. Она просто счастлива. Идея и в самом деле была отличная.
Несколько секунд Марисоль слушала своего собеседника.
– Хорошо, сделаю прямо сейчас.
Когда синьора Вассалли вернулась из туалета, Марисоль уже поджидала ее с «Полароидом» в руках.
– Я хочу сделать фотографию на память, – сказала она, – улыбнитесь, пожалуйста.
Но старушка неожиданно рассердилась.
– Ни за что! – сказала она, нахмурившись. – Думаете, я забыла, что сегодня мой день рождения? Ошибаетесь, милая, я все помню! Я помню, что мой сын обещал мне сюрприз, а сам обманул.
– А если обещанный сюрприз – это и есть Страна сказок, по которой мы с вами только что гуляли? – спросила Марисоль, выбирая подходящий момент, чтобы нажать на кнопку фотоаппарата.
– Действительно. – Синьора Вассалли задумалась. – Как же я об этом не догадалась? Ах, моя бедная голова, совсем плохо стала работать! – Неожиданно ее лицо озарилось улыбкой, и она с восторгом воскликнула: – Как прекрасно жить на свете!
Фотография получилась хорошая: синьора Вассалли, стоя у изысканно накрытого стола, улыбается в объектив счастливой улыбкой.
Глава 13
В Джорджтауне шел дождь. Из окна своего офиса Луи Фурнье видел лишь сплошную серую завесу, и его сердце сжимала тоска. Барабаня пальцами по столу, он вспоминал точно такой же дождливый день в Париже, когда от него ушла жена. Ее новый избранник был богат и мог обеспечить ее всем, в чем она нуждалась. Правда, жена назвала ему другую причину. Она сказала, что все дело в его мрачном, занудном характере, что она устала от его постоянной ипохондрии, что он сам не умеет радоваться жизни и отравляет жизнь ей. Что ж, возможно, она права. Ему не удалось сделать ее счастливой, потому что он действительно не знает, что такое счастье.
Разошлись они без сцен, как цивилизованные люди, хотя тяжело было обоим. Вскоре Луи получил предложение от Жоржа Бертрана приехать сюда, на Каймановы острова, чтобы возглавить контору несколько сомнительного свойства.
Когда начинался сезон дождей, Луи Фурнье впадал в депрессию. Он тосковал по Парижу, по жене, которую не переставал любить, по дому в Нейи-сюр-Сен, по комфортной жизни. Мечты юности о блестящей карьере не осуществились, к сорока годам он мало чего достиг в жизни. Предложение Бертрана он принял потому, что рассчитывал и сам обогатиться в этом безналоговом раю, где крутятся деньги со всего мира.
Час назад ему позвонил из Италии Франко Вассалли и попросил шесть миллионов фунтов стерлингов. Кредит, сказал он, ему нужен срочно, чтобы заплатить выкуп за мать. На столе у Луи Фурнье лежали факсы с последними новостями из итальянских газет, и он уже знал о похищении Серены Вассалли.
– Луи, – сказал Франко, – это вопрос жизни и смерти. Я должен иметь деньги самое позднее через два дня, иначе может случиться непоправимое.
Лет пять назад их познакомил Бертран на каком-то приеме, и Франко сразу же его к себе расположил: обаятельный, уверенный в себе, как раз тот тип мужчины, который нравился Луи. В своих мечтах он всегда хотел быть именно таким. Но от также знал, что не был и никогда не будет таким, потому что не обладал «классом», знаком высшего качества, который был у итальянца.
– Я должен прежде посоветоваться с Бертраном, – ответил Луи.
Он был уверен, что его патрон не станет возражать, учитывая трагические обстоятельства своего компаньона по «Интерканалу», но шесть миллионов фунтов стерлингов – это шесть миллионов фунтов стерлингов, сумма немалая.
– Не изображай из себя запуганного служаку, Луи, – сказал Вассалли, – и не говори мне, что ты извещаешь Бертрана о каждом своем шаге. Вышли деньги, а потом советуйся с кем хочешь.
– На какой срок ты хочешь взять кредит?
– На два месяца. К тридцатому декабря я долг верну, это тебя устроит?
– Какие ты можешь дать гарантии?
– Гарантии? – удивленно переспросил Франко. – Мое честное слово – вот тебе гарантия, разве мало?
– Для меня достаточно, но для Жоржа…
– Хорошо, возьми в залог моего «Лебедя».
Франко имел в виду яхту, построенную на знаменитой финской верфи «Нортон», – настоящее сокровище.
– Одной яхты мало, – возразил Луи. – Она покроет не больше трети всей суммы, ты сам это знаешь.
– Тогда назови свои условия, а я уж решу, подходят они мне или нет, – сказал Франко.
Луи несколько секунд молчал, обдумывая условия сделки.
– Шесть процентов акций «Интерканала» и полмиллиона фунтов стерлингов за два месяца, – сказал он наконец, решив, что такие условия не должны вызвать возражений у Бертрана, да и Франко не посчитает их грабительскими.
– Согласен, – ответил Вассалли. – Высылай деньги, а я подготовлю документацию на передачу акций.
Луи после разговора с Франко сразу же начал разыскивать Бертрана, но того нигде не было. Отсутствие патрона не изменило его решения; он был убежден, что совершил выгодную сделку. С одной стороны, выручил Вассалли, тот теперь по гроб жизни будет считать себя обязанным, а с другой – заработал для Бертрана шесть процентов акций «Интерканала». Патрон проявляет к телекомпании особый интерес, он будет доволен. Может быть, даже в благодарность за хорошую работу вытащит его с этого Богом забытого острова, где он уже почти дошел до ручки. В какой-то момент в нем зашевелился червячок сомнения. А вдруг Вассалли не выполнит обещаний? Но Луи тут же отогнал эти мысли. Это невозможно, Франко благородный человек, он свое слово непременно сдержит.
Луи посмотрел на часы. Одиннадцать утра, в Милане сейчас четыре. Он набрал номер офиса на площади Миссори.
Магда, узнав его по голосу, поспешила предупредить:
– Телефон прослушивается полицией из-за похищения синьоры Вассалли.