Время от времени я ловила свое отражение в трех зеркалах. Как ни странно, я выглядела довольно хорошо. Конечно, эта одежда никогда не будет моей. Я была скромной девушкой в джинсах и ботинках, которая иногда меняла их на простое платье или юбку. Но пока я была с мамой, думаю, что смогу справиться с ними.
В конце концов, мама и ее платиновая карта «Visa» остановились на трех сарафанах, двух брючных костюмах капри и двух юбках с соответствующими топами. Мне также выделили две пары джинсов, дизайнерских, конечно, вместе с ассортиментом «повседневных» топов.
Когда пришло время примерять вечернее платье, Джерард втиснулся в раздевалку, держа в руках нечто похожее на средневековое орудие пыток. Стоя в лифчике и трусиках, я была благодарна, что Джерард явно гей. Я имею в виду, что ни один парень не видел меня такой раньше.
Джерард сунул мне в руки пыточное устройство.
– А теперь, дорогая, тебе понадобится бюстье для церемонии.
– Хм, а что такое бюстье?
Казалось, он был поражен моим невежеством.
– Бюстье помогает втянуть тебя в себя и выпрямиться. – Он указал на мой живот и грудь.
Настороженно глядя на бюстье-пыточное устройство, я сказала:
– Сказочно.
К счастью, Джерард оставил меня одну, чтобы надеть бюстье на мое тело, а это было нелегко. После того, как я хрюкнула, пошевелилась и втиснула свое тельце в него, я, наконец, смогла надеть платье.
Джерард снова просунул голову в дверь.
– Нужна помощь с пуговицами?
– Эм, конечно.
Его пальцы яростно теребили ряд замысловатых атласных пуговиц. Закончив, он развернул меня к себе. Я ошеломленно уставилась на него.
– О, дорогая, ты – абсолютное видение совершенства.
Дернув меня за руку, он вытащил меня из примерочной и толкнул перед мамой и тетей Вивиан. У обеих загорелись лица.
– Это просто божественно, – сказала тетя Вивиан.
Мама кивнула.
– Ты выглядишь потрясающе.
Мои щеки вспыхнули, чтобы соответствовать цвету платья.
– Спасибо. Это действительно красивое платье. – Когда повернулась, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале, я получше взглянула. Я выглядела как сочетание Золушки и южной красавицы времен Гражданской войны. – Трудно поверить, что это я.
Тетя Вивиан усмехнулась.
– Просто подожди, пока мы не приведем в порядок твои волосы и сделаем макияж. Ты почувствуешь себя настоящей принцессой.
– Так что, я полагаю, вы его возьмете? – с улыбкой спросил Джерард.
Мама кивнула.
– Я и представить себе не могла, что где-нибудь в Саванне можно найти лучшее платье.
– Сказочно. Я заверну его для вас.
После того как мама заплатила за платье, Джерард попросил нескольких своих помощников из магазина отнести всю мою одежду в машину.
– А как насчет бального платья? – спросила я, когда они загрузили багажник
– Они доставят это отдельно, – ответила мама, проскальзывая на заднее сиденье.
– Оно получает свою собственную доставку? – Я покачала головой. – Нет ничего лучше VIP-процедуры для моего платья, – пробормотала я, запрыгивая в машину.
Как только тетя Вивиан поцеловала Джерарда на прощание, она забралась на переднее сиденье.
– Ух ты, хорошо, что мы убрали это с дороги. – Затем она повернулась к Эндрю. – Пожалуйста, отвези нас в спа-салон «День безмятежности».
Эндрю кивнул и направил машину в поток.
– Теперь я записала нас на полдня красоты.
Наклонившись вперед на сиденье, я спросила:
– Что же все-таки мне навязывают?
– Уход за лицом, маникюр, педикюр и часовой массаж. О, и немного эпиляции.
Я судорожно сглотнула.
– Восковая эпиляция? Как эпиляция зоны бикини?
Эндрю кашлянул, а мама бросила на меня взгляд.
– Не будь вульгарной, Джулианна, – сказала она с презрением.
– Извини, – фыркнула я.
Блин, можно было подумать, что я произнесла такое отвратительное слово, как минет или что-то в этом роде.
Спа-салон «День безмятежности» был именно таким, каким я его себе представляла: множество дам ласкали и баловали. Их представление о рае... моя идея ада.
День обещал быть долгим.
Глава 6
Следующие три дня были, ну, эпически напряженными. Хотя папа и утверждал, что не собирается отправлять меня в Саванну учиться в школе этикета, меня все равно приняли в эту школу. И независимо от того, сколько я мочилась и стонала из-за всего этого, в конце туннеля был один свет – знание, что мне никогда, никогда не придется делать это снова.