Его плечи опустились в знак поражения, когда он наклонился ко мне.
– Почему ты заставляешь меня так много работать?
Я переступила с ноги на ногу. Внезапно он оказался слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.
– Подожди, что?
– Чтобы ты поверила, что я не облажаюсь. – Когда я уже начала приходить в себя от его слов, он протянул руку и выхватил ключи из моей руки. – Ха. Мое уязвимое лицо полностью подействовало на тебя!
Кипя от гнева, я пробормотала:
– Т-ты гигантский засранец.
Он подмигнул мне.
– Запрыгивай.
Ткнув пальцем ему в грудь, я выплюнула:
– Я хочу, чтобы ты подумал об этом минуту. Если что-нибудь случится с этой машиной, я скажу тете Ленор, что ты ее украл. Тогда ты можешь оказаться в тюрьме, где какой-нибудь волосатый зверь может сделать тебя своей девушкой.
– О, звучит странно.
И это сработало. Так как я не хотела испортить его одежду или свою, мне пришлось пойти на легкий выводящий из строя шаг. Я подняла руку, чтобы обнять его шею, найдя нужную точку давления. Мой большой палец уперся в острие, и Уайатт откинулся назад, прислонившись к машине. Когда он на мгновение отключился, я выхватила ключи обратно. Я убрала руку и одарила его милой улыбкой.
– Правило охотника за головами 101 – никогда не ослабляйте бдительность, даже после того, как подозреваемый обманул вас.
Он уставился на меня, несколько раз открыв и закрыв рот.
– Не могу поверить, что ты только что отключила меня своим пальцем.
– Если ты будешь вести себя хорошо, я тоже могу научить тебя, как это делать.
Он усмехнулся и покачал головой, прежде чем послушно обошел машину спереди. Он запрыгнул на пассажирское сиденье и сложил руки на коленях.
– Понял. Я хорошо себя веду. Теперь мы можем ехать?
Я хихикнула и скользнула на водительское сиденье. Я вставила ключ в замок зажигания, и Уайатт закрыл глаза, когда «Порше» ожил.
– Подруга, вот это машина.
– Ты это уже говорил, – ответила я, направляя машину вниз по подъездной дорожке.
– Поверь мне, это то, о чем нужно много говорить. Я даже не могу поверить, что еду в ней. Конечно, если бы я вел было бы еще лучше.
Я отрицательно покачала головой.
– Этого не будет.
Он издал разочарованный звук где-то в глубине горла.
– Держу пари, ты ничего не знаешь о классических автомобилях.
– В Техасе меня ждет «Мустанг» шестьдесят седьмого года.
Его глаза расширились.
– Серьезно? Это хорошая машина.
– Ты говоришь, как мой брат, – ответила я.
Моя грудь сжалась при мысли о Реми.
– Ты скучаешь по ним, не так ли?
Я молча кивнула.
– Это действительно глупо. То есть, я веду себя так, как будто они были в Сибири несколько месяцев или что-то вроде того, а не во Флориде в течение недели.
Чувствуя, что нам нужно сменить тему разговора, Уайатт сказал:
– Расскажи мне еще об этом Брэндивайне.
– Ну, это групповой дом, состоящий из двадцати молодых людей с различными формами инвалидности. Он был начат бывшим стальным магнатом и филантропом Эллиотом Брэндивайном, который оставил свой дом в Саванне своей дочери-инвалиду, а также трастовый фонд, чтобы начать групповой дом.
– Ты говоришь, как экскурсовод, – фыркнул Уайатт.
– Так уж случилось, что моя мама и моя двоюродная бабушка добровольно работают в этом месте, что дает нам возможность войти. Не каждый может вальсировать там и быть волонтером.
– Нам повезло.
Я оторвала взгляд от дороги, чтобы бросить на него раздраженный взгляд.
– У тебя есть какое-то отвращение к благотворительности, о котором мне нужно знать?
Уайатт хмуро посмотрел на меня.
– Очевидно, ты многого обо мне не знаешь. Так уж случилось, что я три раза в неделю работаю волонтером в «Богоматерь реки».
Я чуть не свернула с дороги, услышав его заявление.
– Ничего себе, я впечатлена.
– Да, я же не полный неудачник, ты же знаешь.
– Я никогда этого не говорила.
Уайатт медленно выдохнул.
– По правде говоря, единственный раз, когда я действительно добираюсь до своего отца – это там. Он бездомный... он выздоравливающий наркоман.
Я покачала головой, чувствуя себя огромной задницей.
– О, Уайатт, мне так жаль.
– Все в порядке. Я имею в виду, ты не знала. – Уайатт наклонился вперед и включил радио. Он хмыкнул, когда из динамиков зазвучала резкая мелодия. – Какой придурок любит музыку кантри?
– Я.
– Серьезно?
– Я из Техаса, помнишь? А мы находимся на юге.
Он рассмеялся.
– Ну что ж, давай немного изменим это. – Листая некоторые станции, он остановился на каком-то классическом роке Aerosmith «WhatItTakes».