– Я просто дразню тебя.
– Так на что же мы смотрим? – спросила я, опускаясь на диван рядом с Кольтом и стараясь держаться как можно дальше от Уайатта.
– Ледяная голова по имени Отис Барнс, – ответил папа. Кольт протянул мне листовку с фотографией разыскиваемого преступника. Я поморщилась. По его покрытому метамфетаминовыми шрамами лицу, редеющим волосам и впалым щекам было ясно, что Отис видел лучшие дни. – Он обвиняется в воровстве путем завладения, владения запрещенным веществом и торговли им. Облигаций устанавливается в размере семидесяти пяти тысяч.
– Ты втягиваешь меня в дело о наркотиках? – спросила я.
– И да, и нет. В своих многочисленных заявках на облигации Отис перечислил несколько разных адресов.
– Я поняла. Тебе нужно, чтобы я прошлась с несколькими объявлениями с розыском по соседству.
Отец кивнул.
– Мы планируем отправить тебя, мальчиков и Уайатта в поле, чтобы проверить, в каких горячих точках он может оказаться. Рэй и я будем исследовать места, где он, скорее всего, находится. – Он указал на карту на белой доске. – К счастью, все места находятся в радиусе четырех кварталов от Ричмонд-Хилла.
Рэй взглянул на часы.
– Думаю, нам лучше поторопиться.
Поскольку они направлялись в более опасные районы, папа и Рэй облачились в бронежилеты с надписью «агент» на спине. Реми и Кольт защелкнули ремни вместе с спреем и наручниками. Мой охотничий спрей будет тщательно спрятан в моем кошельке. Затем краем глаза я заметила, что Уайатт тоже надел ремень. Это был верный признак того, что он сделал еще один шаг на пути к тому, чтобы стать полноправным членом команды по задержанию. И я пропустила это. Мое сердце сжалось в груди, и мне пришлось насильно ставить одну ногу перед другой, чтобы выйти из машины.
Уайатт ждал меня у черного хода, но я не обращала на него внимания. Вместо этого я запрыгнула на переднее сиденье «Дуранго», за рулем которого сидел Реми.
Когда я наклонилась, чтобы пристегнуть ремень безопасности, то обнаружила, что Реми пристально смотрит на меня.
– Что?
– Чувак в агонии, сестренка.
– Неужели? – пискнула я.
– Он всю неделю хандрил в офисе. Каждый раз, когда открывается дверь, он бежит посмотреть, ты ли это, – вмешался Кольт с заднего сиденья.
– А вы не можете просто поцеловаться и помириться? – спросил Реми.
Я пожала плечами.
– Не знаю.
– Ты ведешь себя как девчонка, – раздраженно сказал Кольт.
– Прошу прощения?
– Ты упряма и глупа, потому что на прошлой неделе он не умолял тебя вернуться и не посылал цветы и прочее дерьмо, – сказал Кольт.
– Вовсе нет, – отрезала я.
Реми покачал головой.
– Ты велела чуваку оставить тебя в покое, Джулс, и теперь злишься, что получила именно то, что хотела.
В глубине души я ненавидела то, что мои братья могли видеть меня так ясно.
– Вы двое можете считать этот разговор оконченным. Поняли?
– Неважно, – пробормотал Реми.
Не обращая на них внимания, я повернула голову и уставилась в окно на пролетающий мимо пейзаж. Мы собрались на стоянке заброшенной станции «Тексако». Когда мы все были в деле, не хватало проводов и подслушивающих устройств. Указывая на карту, Рэй сказал:
– Реми, Кольт, вы, ребята, займете этот периметр. Натаниэль и я будем работать здесь, – сказал Рэй, указывая на карту.
Папа протянул мне несколько листовок, а потом одну Уайатту.
– Хорошо, поскольку вы двое не будете подключены, вы можете работать вместе, опрашивая эту улицу.
Боже. Уайатт и я собирались остаться совсем одни. Я боролась с внезапным желанием блевать.
– Позвоните нам, если найдете какие-нибудь зацепки.
– Так ты просто не будешь со мной снова разговаривать? – спросил Уайатт, как только папа сел в «Лендровер», а мальчики уехали.
Не обращая на него внимания, я остановила мужчину с кефалью и потертых джинсах. Мельком взглянув на фотографию Отиса.
– Вы его где-нибудь видели? – спросила я.
Мужчина смерил взглядом фотографию.
– Нет, пока нет.
Я протянула ему один из листовок.
– Если вы его увидите, не могли бы вы позвонить нам по этому номеру?
Мужчина кивнул.
– Спасибо, – ответила я, прежде чем двинуться дальше по улице.
Уайатт схватил меня за руку.
– Ты же знаешь, что не я рассказал твоему отцу об Эмметте, так в чем твоя проблема?
Я отшвырнула его в сторону.
– Ты еще спрашиваешь?
Он развел руками.
– Очевидно, потому что я невежественный придурок.
– Хорошо. Вот в чем моя проблема. На прошлой неделе я была вне команды, и ты ни разу не приходил ко мне. Ты не говорил мне, как глупо я себя веду, и не пытался убедить меня, что ты невиновен. И ты не стоял у моего окна, держа «Бумбокс»59 и играя нашу песню...ну, если бы она у нас была.