В полете удается зацепиться рукой за какой-то нетолстый столб из крупного тростника. И, тем самым, поменять траекторию полета.
Я, благодаря приобретенной инерции, оборачиваюсь вокруг шеста и врезаюсь ногами во второго обезьянолюда, что удерживает копьем нашего ящера. Тот отлетает ближе к морде нашего живого транспорта. И Барсик не упускает момента.
Флюп!
Была обезьянка — нет обезьянки.
А я вырываю из груди варана-узкорота копье и втыкаю его в раскрытую пасть подбегающего воина-обезьянолюда. Добавляю через шест разрядом статического электричества. Не знаю, умер противник или еще нет, но на системные сообщения отвлекаться некогда. Вырываю из рук у пораженного копьем противника маку-ахуитиль.
Тут же пригибаюсь, пропуская над собой удар. Срубаю чудо оружием древко копья, чуть не проткнувшего меня. А следующим взмахом лишаю злобного обезьяна, что направил его на меня, обеих рук. Оттолкнув орущего от боли новоиспеченного инвалида плечом, метаю маку-ахуитиль в другого противника.
Тот замахивался копьем на Буги, что придавил при падении мага, пульнувшего в ящера молнией. Другого врага, что появляется рядом со мной, срубает Ктулху. Тому копье уже не понадобиться. Значит, можно взять. Но труп почему-то не горит желанием отдать свое оружие. Приходится дернуть чуть сильнее. Вырвать все равно не получается. Но зато выходит на него насадить другого мохнатого обезьяна.
Мимо пролетает туша еще одной макаки. Это Буги, наконец, поднялся и принялся раскидывать супостата.
— Прорывайтесь к нам! — откуда-то спереди доносится голос Лехи.
Похоже, и их сбросили с живого транспорта.
— Двигаем к нашим! — бросает мне Буги и…
И бросает тело еще одного обезьянолюда в лучника, что вылез из соседнего здания. Удачно.
Мы начинаем пробиваться к Лехе и Закко. Оставляем за собой кучу недобитков.
Да, и плевать на них. Главное, соединиться со своими. Группой станет легче. И мы сможем прорываться к пирамиде.
Флюп!
Барсик, несмотря на ранение, еще жив. И продолжает придерживаться обезьянской диеты.
Приходится выгнуться, чтобы пропустить над собой вражеское копье. А которое было только что в моих руках выпустить, так как оно застряло в груди другой макаки. Чтобы не упасть, хватаюсь левой рукой древко копья, от которого я сейчас увернулся. А правой хватаю большой глиняный горшок, стоящий у хижины рядом. Затем, подтягиваюсь, выпрямляюсь и горшок с размаху опускаю на голову владельца копья.
А дальше… Звон разбиваемой посуды. Летящие в стороны глиняные осколки. Глаза в кучку у аборигена. А следом и его полет от удара бревном здоровяка.
Посудина у меня есть своя. Она не разлетается с первого удара. А мозги вышибает на раз.
Быстро прикидываю расклады и боевую обстановку. Вокруг тесновато. Копьями орудовать сложно. Махать маку-ахуитилем также неудобно. Постоянно цепляешься концом за посторонние предметы. Это Ктулху хорошо. Руки у тела обезьянолюда короткие, потому и взмах получается не очень длинный. Правда, и эта мясорубка, в которую превратился мой питомец, постоянно цепляет оружием то строения, то ветки, то землю под ногами.
В чем сила Скитальца?
Правильно, в том, что может использовать вместо оружия все что угодно. Потому в первую руку беру каменную бутыль, приватизированную у гоблинов. Вторую нужно оставить свободной, чтобы использовать подручные предметы или оружие врагов. Но у меня есть кастет. Он и занимает место на левой руке. Его наличие не мешает схватить ей еще что-нибудь.
После быстрой смены вооружения становится проще. И как-то привычнее что ли…
— Как у вас⁈ — интересуется Закко, когда мы почти уже догоняем их. — Нормально все⁈ Живы, не ранены⁈
— Все по хардкору! — отвечаю ему.
И моя бутыль с широкого замаха выбивает зубы подбежавшему обезьянолюду.
— А это как? — интересуется полудроу, сражающийся рядом.
— А прямо как у нас! — усмехаюсь я.
— Все собрались⁈ — спрашивает Леха. — Тогда погнали к треугольнику! Тут недолго осталось.
А где Кеша?
— Кеша!
Глава 15(2)
— Кеша, мать твою! — в очередной раз зову питомца. — Где ты⁈
Неужто где-то посеялся? Его же хрен теперь найдешь!
Не отзывается. Ну, точно посеялся.
— Вот же тупоноид! — в сердцах бросаю я.
— Кешша дрррако-о-он! — у самого уха громогласно хрипит это тупое химероидное создание.
Я аж дергаюсь. Это, кстати, спасает от вражеской стрелы. Лучник своей волосатой харей ловит в ответку аналогом древнего тяжелого утюга. Ну, такого, в который уголь закладывают для нагрева. Не знаю, откуда такая технология у местных мартышек. Но этот предмет мне вовремя попадается в руку. После такого подарка лучник теперь долго не встанет.
— Ты точно тупоноид! — ору на питомца, когда понимаю, что он делает у меня за спиной. — Ты, скотина клювобезкрылая, ныкался все это время, сидя на вещмешке. Краб сыкливый!
— Кешшша дррракон! — возражает он мне.
Как еще смеет препираться⁈
— А я сказал — крабозассых перепочатоклювый!
И даже после этого утверждения Кеша решает поспорить. Засранец!
— Дррра-а… — начинает он голосить.
Но я его хватаю за хвост.
— Ну тогда драконь врагов!
— … -кко-о-о-о-он! — растягивается его крик, с возмущенных тонов переходя в удивленные, когда он вдруг резко начинает приближаться к морде ближайшего обезьянолюда.
А как ему не приближаться, если я его использую как кирку с гибкой ручкой. Гибкая ручка — это хвост и тело рептилоида. А вместо металлической головки и клюва кирки служат клюв и голова пернатая.
И вот эта тупая голова описывает широкую окружность и клювом выбивает глаз обезьянолюда. Но не просто выбивает. Силы удара и размера клюва хватает, чтобы достать до мозга и убить младшего воина тринадцатого уровня.
Вот это я такой не по-детски крутой, или Кеша реальный мозгоклюй?
Раз результат такой хороший, то нужно продолжать!
Одному противнику по темечку каменной бутылью, а другому клювом в глаз. Если первый просто «поплыл» и упал мешком, то второй снова труп. Зашибись, вундервафля!
Продолжаем! Даешь хардкор!
— Дррра…! — начинает Кеша, но закончить не успевает.
Пусть сообщает все что хотел своей жертве прямо в мозг.
— Не надд… — и снова мой питомец не успевает ничего сказать.
Надо, Кеша, надо.
— Не…
В этот раз меня пробивает неплохим таким разрядом прямо через химероида. Это я так удачно попал в глаз обезьяньему магу. Он как раз собирался шарахнуть молнией. Но выпустить ее в меня не успел. Кеша в себя вобрал. Теперь химероид от разряда вырубился. Молчит.
И что тут думать? Он просто отключился сознанием от электрошока? Или все же сдох?
Да, не! Не должен был с одного заряда.
С другой стороны, менее мобзгоклюйным он от этого не стал. Значит, продолжаем веселье. Жаль, если он все-таки помер, опыт ему не идет.
Вы получили новый уровень!
Ого! Десятый!
Там еще какое-то сообщение от Системы появилось. Что-то выбрать надо. Но мне сейчас явно не до этого.
— Прорываемся! — орет впереди Леха.
Вот же горластый.
В этот момент меня отпихивает Барсик, проламываясь на призыв «друга».
Толчок бросает меня на дверь из листьев одной хижины. Оказываюсь в темном помещении. Свет дают редкие оконцы ближе к крыше. Этого света хватает, что бы увидеть кучу пар глаз, меня рассматривающих. И принадлежат они особям обезьянолюдов еще меньшего размера, что мне приходилось видеть.
Блин! Вон, та мартышка, вот с такими «этими», точно женщина. Чего это у нее в руках? Деревянный половник? Страшное оружие.
Другие пары глаз, вообще, принадлежат малышам.
Детей и женщин бить я не подписывался. Пора валить отсюда!