Кеша, что уже пришел в себя, то есть ожил, смиряет меня недовольным взглядом. А потом демонстративно обиженно отворачивает свою голову с почерневшими перьями.
— Чего дуешься? Это было все сделано ради твоего развития и эволюции, глупая ты птица. Стараешься ради него, а он еще и обижается, — качаю головой и тоже принимаю обиженный вид. — Видел бы ты себя, когда убил того демона. Не просто огнедышащим драконом промчался, а пролетел полыхающей кометой. Феникс позавидовал бы.
— Ффеникссс? — заинтересованно произносит Кеша и поворачивается ко мне.
Хитрость удалась.
— Феникс, феникс, — подтверждаю я.
— Кстати, наш мир от вторжения инопланетной расы как раз и спас именно феникс, — делится информацией Буги. — Конечно, Неназываемый провернул основную операцию. Но конечный удар нанес Птиц, что был в команде с Неназываемым. Он в последний момент смог эволюционировать в феникса, слиться со стихией и преодолеть плазму, достигнув ядра.
— Птиц? Ядра? — выгибаю бровь. — Что за ядра?
И имя какое-то знакомое… А в голове у меня почему-то рождается видение из сна. Того, где я лечу навстречу к нестерпимо яркому и испепеляющему свету…
— Понятия не имею, — отвечает здоровяк, сбрасывая мое наваждение. — Может, дед объяснять не умеет, может, сам не до конца понимал, что там было. Он с Неназываемым не был в тот раз.
В этот момент шаман приходит в себя. И первое, что видит — темное человекоподобное нечто со страшными щупальцами из-за спины. Меня, то есть.
— Ааа! — в ужасе шарахается он.
Чуть не прикладывается об каменный пол затылком. Пытается отползти от меня. Причем, невзирая на поврежденные конечности.
— Дд…демон! — судорожно произносит он, не сводя с меня глаз. — Настоящий!
И теряет сознание. На этот раз, похоже, от страха.
Сука.
Через пару минут…
— Как!
Шмяк!
— Отключить!
Шмяк!
Задавая вопросы, Буги на каждом слове стучит головой шамана о постамент.
— Кристалл!
Шмяк!
Тот, в секунды, когда приходит в сознание и еще не успевает отключиться, только воет и бросает на меня взгляд полного ужаса.
— Так не пойдет, — качаю головой. — Дай его сюда! Я знаю, как сделать, чтобы он помог.
Здоровяк отстраняется от шамана. А я просто хватаю его за шкирку и бросаю в сторону штатива с кристаллом.
Сначала, тело обезьянолюда просвечивается, словно рентгеном, а потом сваливается с постамента вместе с рассыпавшимся кристаллом. Луч, бьющий в небо, тут же пропадает.
— Вот и все, — демонстративно отряхиваю ладони.
— Ну, да, — чешет затылок Буги. — Так проще.
— Главное, — заключает Леха, — купол пропал.
— Мм… моя, — начинает причитать лежащий на боку шаман, разглядывая свои руки и тело. — Ммоя сила. Где моя с…сила? У меня ее ббольше нет…
И начитает рыдать. Горько так. Подвывая. И долго не останавливается.
— Похоже, кристалл или луч высосал из него всю энергию, — предполагает Закко. — И, возможно, насовсем.
— Не «возможно», а скорее всего, — заключает Буги. — Иначе, чего ему так рыдать. Он даже бояться перестал. Видимо, теперь не сможет магичить.
Обезьянолюды, что собрались под пирамидой, так и не проявляют агрессии и желания подняться к нам.
Тук! Тук!
Раздаются удары откуда-то снизу. Вернее, под ногами.
Тук! Тук-тук! Тук!
— Эй! Кто там наверху⁈ — раздается глухой голос. — Энергетические путы пропали, значит кто-то шлепнул мохнатого колдуна! Мы знаем, что вы там есть! Выпустите нас!
И снова раздается стук.
— Отсюда! — первым находит источник шума Закко.
Полудроу указывает на позолоченный квадратный лист на полу недалеко от нас. Он, скорее всего, служит люком, раз имеет ручку и несколько запирающих задвижек.
— Откройте, пока мы сами не выбрались и не порвали вас на лоскуты!
Глава 18(2)
Переглядываемся.
— Может, ну их нафиг? — негромко озвучивает Закко то, о чем думаю и сам.
— Эй! Мы слышим вас! — раздается от люка. — Мы все равно выберемся отсюда! И задницы вам надерем, сосунки!
— Выпустим, потом разберемся? — предлагает Леха.
В принципе…
— Давай, — соглашаюсь я.
Из-под люка доносилось только два голоса. Логичным будет предположить, что там двое. Не факт, что это действительно так, но все же.
А нас четверо, плюс питомцы.
Обходим люк со всех сторон. Я встаю чуть подальше. И готовлюсь жахнуть по незнакомцам зарядом. Так, на всякий случай, чтобы шоком обездвижить на первых порах. Приходится отпустить Кешу, чтобы его не мучить и не пропускать лишний раз через его тело заряд. Тот взъерошивает перья на голове, пытаясь отряхнуться от пепла и сажи. Бесполезно. Питомец недовольно кряхтит.
Буги сдвигает запоры и откидывает люк.
Из темного провала тут же раздаются недовольные голоса.
— Аах! Печенку вам в зад! Чего так ярко⁈
— Меня солнце ослепило!
Кошусь на небо, что даже на такой высоте, частично скрывается кронами гигантских деревьев. Нет, соглашусь, что тут светлее, чем вне поселения или внизу. Над самой постройкой плотность листвы и ветвей значительно жиже. Но слепящее солнце…
Даже определить с какой стороны оно находится, мне не удается.
— Вылазить то будете? — бурчит Буги.
— Сейчас, глаза привыкнут, — раздается в проеме.
— А еще кровоснабжение получше восстановится, чтобы мы могли надрать вам задницы за дерзость. Знали бы вы, сколько лет мы проторчали в роли дойных коров в этом темном склепе!
— Вы молоко даете? — удивляется Закко.
— По голосу мужики, а, оказывается, самки, — недоумевает Буги.
— Че⁈ — доносится гневное из проема. — Вы че там, падаль, сказали⁈
— Успокойся, брат! Сейчас выберемся и заставим их страдать. Хоть из нас постоянно кровь качали, но мы еще всем покажем! Ща! Ждите, урки ушастые!
— Ушастые? — уже шепотом спрашивает первый говоривший второго.
Наверно, считает, что мы его не слышим.
— По-любому, ушастые, — отвечает ему второй таким же шепотом. — Вишь, какие дерзкие. Уши корнями в мозг проросли.
— Сами вы ушастые! — не выдерживает Закко.
— Во! — радостно выдает голос. — Говорил же тебе, Писс. Один из них точно ушастый. Обиделся. Хе-хе!
— Прячьте свои уши! — добавляет другой довольно громко. — Мы уже идем!
И тут из проема начинают вылазить один за другим две фигуры. Вальяжно так. Они удачно оказываются ко мне спиной.
Хм… Колоритные персонажи.
Ростом они немногим выше тех же обезьянолюдов. Крепкого сложения. Босоногие ступни мохнатые. Пусть и не так глобально, как у обезьян. Одеты в рванье.
Хрустнув косточками на кулаках, а после и шеей, один из них заявляет:
— Нас, оказывается, спасли сосунки малолетние. Хех!
— Че, щеглы? — усмехается второй, повторяя сначала жесты первого и оглядывая троицу ребят. Меня они пока не видят. — Ха! Не ссыте! Малявок не трогаем. Качаться сюда пришли? Так и быть, в благодарность за то, что вытащили нас, подтянем вас по уровням, погоняем как следует, подкачаем.
Ребята от этого заявления даже не находятся, что сказать. Молча разглядывают освобожденных.
— Команда у вас, конечно, так себе, — заключает первый. — Ни одного нормального разумного бойца. Ни одного хоббита. Малолетний ушастый, малолетний дылда дылданутый и малолетний обычный дылда. И зверушки.
— А вы не боитесь, что за дылду я вам стукну? — спрашивает Буги, покачивая в руке свое бревнышко. — Вот этой дылданутой стукалкой.
— Ха! У тебя стукалка не выросла, чтобы мне хоть что-то противопоставить, — нисколько не пугается один из освобожденных. — И ни такие пытались нам что-то сделать. Ты нежный подростковый прыщ по сравнению с теми монстрами.