— В шесть часов? — с улыбкой воскликнул Ришелье.
— Да.
— Сегодня утром?
— Сегодня утром. Судите сами: раз она поднялась так рано, чтобы дать аудиенцию вашему дорогому племяннику, значит, она от него без ума.
— Да, да, — согласился Ришелье, потирая руки, — в шесть часов! Браво, д’Эгильон!
— Должно быть, аудиенция началась часов в пять… Ночью! Это просто невероятно!..
— Невероятно!.. — повторил маршал. — Да, это в самом деле невероятно, дорогой мой Жан.
— И вот теперь вы будете втроем, как Орест, Пилад и еще один Пилад.
В ту минуту, когда маршал удовлетворенно потирал руки, в гостиную вошел д’Эгильон.
Племянник поклонился дядюшке с выражением соболезнования; этого оказалось довольно, чтобы Ришелье понял если не все, то почти все.
Он побледнел так, словно получил смертельную рану: он вспомнил, что при дворе не бывает ни друзей, ни родственников, каждый печется только о себе.
«Какой же я был дурак!» — подумал он.
— Ну что, д’Эгильон? — произнес он, подавив тяжелый вздох.
— Ну что, господин маршал?
— Это тяжелый удар для парламентов, — повторил Ришелье слова Жана.
Д’Эгильон покраснел.
— Вы уже знаете? — спросил он.
— Господин виконт обо всем мне рассказал, — отвечал Ришелье, — даже о вашем визите в Люсьенн сегодня на рассвете. Ваше назначение — большой успех для моей семьи.
— Поверьте, господин маршал, я очень сожалею, что так вышло.
— Что за чушь он несет? — с удивлением сказал Жан, скрестив на груди руки.
— Мы друг друга понимаем, — перебил его Ришелье, — мы прекрасно друг друга понимаем.
— Ну и отлично. А вот я совсем вас не понимаю… Какие-то сожаления… А, ну да!.. Это потому, что он не сразу будет назначен министром. Да, да… очень хорошо.
— Так его назначение отсрочено? — спросил маршал, почувствовав, как в его сердце зашевелилась надежда — вечный спутник честолюбца и влюбленного.
— Да, отсрочено, господин маршал.
— А пока ему и так неплохо заплатили… — вскричал Жан. — Наилучшее командование в Версале!
— Да? — уронил Ришелье, снова почувствовав боль. — Он получил командование?
— Господин Дюбарри, возможно, несколько преувеличивает, — отвечал герцог д’Эгильон.
— Но, в конце концов, командование чем?
— Королевскими шеволежерами.
Ришелье почувствовал, как бледность вновь залила его морщинистые щеки.
— О да! — проговорил он с непередаваемой улыбкой. — Это и правда безделица для такого очаровательного кавалера. Что вы хотите, герцог! Самая красивая девушка на свете может дать только то, что у нее есть, даже если она любовница короля.
Наступил черед д’Эгильона побледнеть.
Жан в это время рассматривал прекрасные полотна кисти Мурильо.
Ришелье похлопал племянника по плечу.
— Хорошо еще, что вам пообещали продвижение в будущем, — сказал он. — Примите мои поздравления, герцог… Самые искренние поздравления… Ваша ловкость, ваше искусство в переговорах не уступают вашей удачливости… Прощайте, у меня дела. Прошу не обойти меня своими милостями, дорогой министр.
Д’Эгильон произнес в ответ:
— Вы — это я, господин маршал, а я — это вы.
Поклонившись дядюшке, он вышел, не теряя врожденного чувства собственного достоинства и тем самым выйдя из одного из самых трудных положений, когда-либо выпадавших ему за всю его жизнь.
— Вот что хорошо, восхитительно в д’Эгильоне, так это его наивность, — поспешил заговорить Ришелье после его ухода; Жан не знал, как отнестись к обмену любезностями между племянником и дядюшкой. — Он умный и добрый, — продолжал маршал, — он знает двор и честен, как девушка.
— И кроме того, он вас любит.
— Как агнец.
— Да, — согласился Жан, — скорее ваш сын — д’Эгильон, а не господин де Фронзак.
— Могу поклясться, что вы правы… Да, виконт… да.
Ришелье нервно расхаживал вокруг кресла, словно подыскивая и не находя нужных выражений.
«Ну, графиня, — бормотал он про себя, — вы мне за это еще заплатите!» ^
— Маршал! Мы сможем олицетворять вчетвером знаменитый античный пучок. Знаете, тот, который никто не мог переломить? — лукаво проговорил Жан.
— Вчетвером? Дорогой господин виконт, как вы это себе представляете?
— Моя сестра — это мощь, д’Эгильон — влиятельность, вы — разум, а я — наблюдательность.
— Отлично! Отлично!
— И тогда пусть попробуют одолеть мою сестру. Готов побиться об заклад с кем угодно!