– Принцесс, не так ли?
– Вежливость не позволяет мне противоречить вашему величеству. Что ее больше всего пугало, так это густой туман, становившийся с каждой минутой все более непроницаемым.
– Сартин! Вы знаете, что такое туман?
Захваченный врасплох, начальник полиции вздрогнул.
– По правде сказать, нет, сир.
– Ну а я тем более, – сказал Людовик XV. – Продолжайте, дорогая графиня.
– Она бросилась со всех ног, выбежала за решетку и оказалась на площади, которая имеет честь носить имя вашего величества. Вдруг преследовавший ее незнакомец, от которого, как ей казалось, она отделалась, вырос перед ней. Она закричала.
– Он был так страшен?
– Напротив, сир, это был красивый смуглый молодой человек лет двадцати восьми, у него были огромные выразительные глаза и звучный голос.
– Так ваша героиня испугалась, графиня? Черт побери, чего же она так испугалась?
– Она немного успокоилась, когда поближе его рассмотрела, сир. Однако положение было тревожное из-за тумана: если бы незнакомец имел дурные намерения, ей неоткуда было бы ждать помощи.
Умоляюще сложив руки, она заговорила:
– Сударь! Прошу вас не причинять мне зла. Незнакомец покачал головой и с любезной улыбкой отвечал ей:
– Бог свидетель, у меня и в мыслях этого не было.
– Чего же вы хотите?
– Добиться от вас одного обещания.
– Что я могу вам обещать?
– Обещайте мне выполнить любую мою просьбу, когда…
– Когда? – с любопытством переспросила девушка.
– Когда станете королевой.
– Что же ответила девушка?
– Сир! Она подумала, что ничем себя не свяжет. И пообещала…
– А колдун?
– Исчез.
– И господин де Сартин отказывается разыскать колдуна? Это он зря.
– Сир! Я не отказываюсь – я не могу этого сделать.
– Господин начальник полиции! Это слово должно быть исключено из полицейского лексикона, – заметила графиня.
– Графиня! Мы напали на его след.
– Шаблонная фраза!..
– Нисколько, это истинная правда. Дело в том, что вы даете о нем весьма скудные сведения.
– Как! Молодой, красивый, смуглый, черноволосый, прекрасные глаза, звучный голос…
– Черт побери! Как вы его описываете! Сартин! Я вам запрещаю разыскивать этого человека.
– Вы не правы, сир. Он мне нужен, чтобы получить от него небольшую справку.
– Так речь идет о вас?
– Конечно!
– Что же еще вы желаете от него узнать? Его предсказание исполнено.
– Вы так полагаете?
– Я в этом не сомневаюсь, ведь вы – королева.
– Почти.
– Значит, ему нечего вам сказать.
– Он должен мне сообщить, когда эта королева будет представлена. Царствовать ночью – еще не все, сир, править надо и днем.
– Это вне компетенции колдуна, – вытянув губы в трубочку, заметил Людовик XV, всем своим видом давая понять, что беседа принимает нежелательный оборот.
– От кого же это зависит?
– От вас'.
– От меня?
– Разумеется. Вы должны найти поручительницу.
– Среди придворных ханжей? Вашему величеству хорошо известно, что это невозможно: все они продались Шуазелям и Прасленам.
– Кажется, мы уже условились больше не говорить ни о тех, ни о других.
– Я вам этого не обещала, сир.
– В таком случае я хочу вас кое о чем попросить.
– О чем же?
– Прошу вас оставить их там, где они есть, и самой оставаться там, где вы находитесь. Поверьте, лучшее место занимаете вы.
– Бедное министерство иностранных дел! Бедное морское ведомство!
– Графиня! Богом вас прошу, давайте не будем заниматься политикой вместе!
– Хорошо. Однако вы же не можете мне запретить ею заниматься самостоятельно?
– О, самостоятельно – сколько вам будет угодно! Графиня протянула руку к корзине с фруктами, взяла два апельсина и стала попеременно подбрасывать их.
– Прыгай, Праслен! Прыгай, Шуазель! – скомандовала она. – Прыгай, Праслен! Прыгай, Шуазель!
– Что это вы делаете? – спросил король.
– Пользуясь разрешением вашего величества, я заставляю прыгать кабинет министров.
В эту минуту вошла Доре и шепнула словечко на ухо хозяйке.
– Разумеется! – вскричала та.
– Что там такое? – спросил король.
– Шон возвратилась из путешествия, сир, и просит позволения предстать пред вашим величеством.
– Пусть войдет, пусть войдет! В самом деле, вот уже несколько дней я чувствовал, что мне чего-то не хватает, сам не знаю – чего.
– Благодарю вас, сир, – входя, отвечала Шон. Наклонившись к графине, она прошептала:
– Все исполнено.
Графиня не сдержала радостного вскрика.
– Что там еще? – спросил Людовик XV.
– Ничего, сир. Мне приятно ее видеть, только и всего.
– Мне тоже приятно. Здравствуйте, дорогая Шон, здравствуйте!
– Ваше величество! Вы позволите мне сказать несколько слов сестре? – спросила Шон.
– Говори, говори, дитя мое. А я тем временем узнаю у Сартина, где ты была.
– Сир! – сказал г-н де Сартин, желая избежать необходимости отвечать королю. – Не может ли ваше величество уделить мне несколько минут?
– Зачем?
– Мне необходимо обсудить с вами крайне важные вопросы.
– У меня мало времени, господин де Сартин, – зевая, отвечал король.
– Сир! Всего два слова!
– О чем?
– Обо всех этих ясновидящих, чудотворцах…
– А, все они шарлатаны! Выдайте им патенты артистов, и они перестанут быть опасны.
– Сир! Осмелюсь настаивать, что положение гораздо серьезнее, чем может показаться вашему величеству. Каждую минуту учреждаются все новые и новые масонские ложи. Так вот, сир, это уже не просто общество, это настоящая секта, которую еще более усиливают враги монархии: мыслители, энциклопедисты, философы. А скоро самого Вольтера с большой помпой будет принимать ваше величество.
– Он при смерти.
– Он, сир? Нет, он не такой дурак!
– Он причастился.
– Это не более, чем уловка.
– Ведь он теперь капуцин!
– Он нечестивец! Сир! Вся эта толпа пишет, выступает с речами, устраивает складчины, переписывается, затевает интриги, угрожает. Несколько слов, оброненных нескромными братьями, указывают на то, что они ожидают руководителя.
– Ну и что же, Сартин? Когда явится этот руководитель, вы схватите его, бросите в Бастилию, и все будет кончено.
– Сир! У них в руках сосредоточены немалые средства.
– Неужели у вас их меньше? Ведь вы – начальник полиции целого королевства!
– Сир! В свое время мне удалось добиться от вашего величества разрешения на выдворение иезуитов. Теперь следовало бы изгнать всех философов.
– Ну вот! Не хватало еще заниматься писаками!
– У них острые перья. Не Дамиановым ли ножом они их точат…
Людовик XV побледнел.
– Философы, на которых вы не обращаете внимания, сир…
– Что же философы?
– Как я уже имел честь вам докладывать, они погубят монархию.
– Сколько времени им на это потребуется? Начальник полиции удивленно взглянул на Людовика XV.
– Сир! Разве это можно знать? Пятнадцать, двадцать, возможно – тридцать лет.
– Ну что же, дорогой мой, – отвечал Людовик XV, – через пятнадцать лет меня уже не будет, поговорите об этом с моим наследником.
Король обратился к графине Дю Бэрри.
Казалось, она только этого и ждала.
– О Господи, – глубоко вздохнув, воскликнула она, – так что ты мне рассказывала, Шон?
– Да, что она рассказывала? – спросил король. – У вас обеих мрачный вид.
– Ах, сир! – отвечала графиня. – Есть, от чего.
– Скажите же, что произошло.
– Бедный брат!
– Бедный Жан!
– Думаешь, ему придется ее потерять?
– Надеюсь, что нет.
– Что потерять?
– Руку, сир.
– Отрезать руку виконту? А почему?
– Потому что он был тяжело ранен.
– Тяжело ранен в руку?
– О, Господину да, сир!
– В какой-нибудь потасовке, у какого-нибудь шалопая в сомнительном кабаке!..
– Нет, сир, на большой дороге.
– Как это произошло?