По высохшему Шляху в Ланьчжоу с запада прибыл первый караван, большой и весьма богатый, с почти сотней наемников, половина из которых оказалась иноземцами. Невысокие воины со смуглой кожей и широкими глазами, будто вечно распахнутыми от страха, не вызвали особенного удивления у местных, хотя на их свободные кафтаны, причудливые плетеные доспехи и широкие кривые мечи сразу же натыкался взгляд даже в самой большой толпе. Гости из далеких степных царств, зовущихся на всех языках Срединными, и лежащих на другой оконечности Шляха там, где он раздваивается, убегая к северным лесам и южным бескрайним пескам, хоть и довольно редко, но регулярно появлялись не только здесь, но и в Сиане, порой добираясь даже до русла Анхэ.
Купеческий старшина из дома Кун Лай, приведший сорок груженых повозок, был обеспокоен тем что творилось на Шляхе и долго не рисковал выйти в путь, а когда все же решился, то не пожалел денег, собрав всех, наемных солдат, которые были поблизости. Это оказалось затратным, но безопасным — две банды мародеров, атаковавших обоз за время перехода к Ланьчжоу, не испугала даже численность его защитников. И хотя продовольствия в этом караване, разумеется, не было, многие жители города заметно воспрянули духом, поверив, что былые времена начинают к ним возвращаться.
Разбор завала на месте западных ворот занял все свободное население, но даже так темпы работ были невысоки. С другой стороны никто и не торопил людей, хотя купцы и намекали, что лучше было бы побыстрее закончить очистку дороги.
Посетив это место, как всегда в конце своего утреннего обхода, Ли убедился, что бригады меняются регулярно, инструмент у рабочих в порядке, а к полудню всех будет ждать горячий обед. Перекинувшись парой слов с квартальным старостой, руководившим процессом, дзи направился обратно в резиденцию к Тонгу решать административные вопросы, среди которых в том числе был и процесс о снятии осадного положения.
Къёкецуки, следовавшие позади, двумя угольно–черными тенями, вполголоса вели беседу, в который раз намеренно обсуждая при Ли ту тему, которую ему очень не хотелось поднимать в последние дни.
— Может быть, уже прекратите? — без особой надежды поинтересовался дзи, не оборачиваясь, чтобы не видеть недовольные гримасы мертвых демонов. — Мы говорили об этом уже сотни раз, и я не изменю своего решения.
— Иногда людей нужно спасать от собственной глупости, — Таката, как всегда, была прямолинейна, но вежлива.
— Ты так стремишься умереть? — вопрос Ёми был почти по–детски искренним.
— Моя смерть уже не имеет значения.
— Тогда почему ты должен ее принимать? — не сдавалась старшая кровопийца. — Если ты умрешь, то все равно не сможешь служить своей Империи дальше, а если тихо скроешься этой ночью вместе с нами то, тоже не сможешь выполнять свой долг дальше, но зато хотя бы сохранишь голову на плечах.
— Когда я принимал решения, я понимал и их последствия. Я согласился на это, и теперь должен отвечать. Раньше я руководствовался Догмой, теперь — лишь собственной волей. Империи не нужна моя смерть, но она нужна мне, как возмездие за то, что посмел переступить через все, чему меня учили и к чему готовили…
— Бред, — фыркнула Таката, не давая Ли договорить.
— Тогда просто потерпите два дня, раз уж не собираетесь уходить, как я вам предлагал!
— Кстати, ты так и не поделился с нами, откуда, у тебя такая точная информация о прибытии императорской армии? — тут же напомнила къёкецуки.
— Тайная служба, — неразборчиво пробормотал дзи, но его все равно прекрасно услышали.
— На тайной службе у вашего Императора должно быть состоят духи Ветра, — ехидно хмыкнула Ёми. — Странно, что их не задействовали раньше.
— Как ты умудрялся так долго обманывать всех вокруг? — издевательским тоном «изумилась» Таката. — Ты же совершенно не умеешь врать.
— Но и отчитываться я перед вами не должен.
— Не должен, не должен, — хором зловеще прошипели кровососы, от чего у Ли по спине пробежали холодные мурашки.
Иногда он совсем забывал, кто на самом деле беззвучно следует за ним по пятам изо дня в день, и что на самом деле кроется за привлекательной внешностью и такими разными характерами двух мертвых демонов. В воротах резиденции О–шэй, къёкецуки по молчаливому уговору оставили дзи, но при этом ясно дали понять, что разговор о поднятой теме отнюдь не окончен.