От четвертого для Ли не ждал ничего хорошего, ведь список свидетелей и порядок их выступления ему зачитали еще на первом заседании. Государственный обвинитель хорошо знал свое дело, и не трудно было догадаться, что он заранее просчитает настроение выступавших, а потому свои главные козыри он приберег до последнего момента. Был ли в этом особенный смысл? Пожалуй, что нет, но халатности в отношении своих профессиональных обязанностей на глазах у Императора не смог бы позволить себе ни один из его подданных, обладающий хоть какими–то зачатками ума.
Тайпэн Мао Фень появился в тронном зале, высоко вскинув оба своих подбородка и блистая непростительной роскошью. Его суо, расшитое золотым бисером, посеребренная кольчуга, пояс с драгоценными камнями и блестящий меч в специальных «прорезанных» ножнах из невероятно дорогой кожи синей акулы смотрелись слишком ярко и контрастно на фоне того наряда, в котором предстал перед Единым Правителем командир Ногай. Истинному тайпэну никто не посмел заступить дорогу, и Мао также направился к подножию трона. Было видно, что объемный живот мешает ему опуститься на колено так же быстро, как и предыдущему императорскому вассалу, но Фень не демонстрировал по этому поводу ни малейшего смущения.
Ли почувствовал легкий укол обиды и разочарования, когда в ответ на поклон Мао, Император кивнул также милостиво, как и Ногаю, хотя и не заговорил с ним лично. Но уже первый ответ на вопрос обвинителя о том, что известно тайпэну о личности обвиняемого, заставил дзи забыть обо всех своих предыдущих мыслях.
— Что известно мне? — хмыкнул Фень, мотнув головой, от чего его щеки неприятно заколыхались. — Мне известно, что из него вышел бы отличный тайпэн, и что он доказал это делом, а не кровным родством или обманом.
— А как же присвоение чужой власти? — смешался обвинитель, услышав явно не то, на что он рассчитывал.
— Молю всех предков моего повелителя, чтобы побольше таких людей присваивали себе эту власть, и тогда Империя сможет стоять вечно, — снова хмыкнул Мао, явно наслаждаясь тем, как сменяются выражения лица стоявшего перед ним чиновника.
Чуть обернувшись, тайпэн посмотрел на Ли и подмигнул ему. Император вновь улыбался, а из–за белой ширмы слышались веселые смешки.
— Я видел десятки тех, кто носил титул императорского полководца, но лишь некоторые из них вели бы себя так самоотверженно на том месте и в той ситуации, в которой оказался этот безродный дзи.
— Но убийство тайпэна Анто Гьяня? — скорее по инерции, чем действительно пытаясь выстроить обвинение, спросил судья.
— Во–первых, Гьяня убил не он, — Мао демонстративно загнул указательный палец.
— Об этом мы поговорим позднее.
— Хорошо. А во–вторых, поскольку дзи является собственностью своего хозяина, а он в свою очередь несет за него полную ответственность, то выходит, что Анто первым нарушил правила, и сам виноват в том, что случилось далее.
Разочарованный обвинитель нервно щелкал костяшками пальцев. Если бы не Император, он, наверное, начал бы расхаживать взад–вперед, пытаясь собраться с мыслями.
— А что насчет демонов? — вспомнил он, наконец.
— Милые девочки, — крякнул толстяк. — Но по мне так слишком холодны, постель такие не согреют, это точно.
Кто–то из писцов, не выдержав, прыснул. Остальные скрипели медными перьями, записывая творящийся балаган.
— Но если честно, то с вопросами о демонах это лучше к монахам. Они, как мне помнится, сразу невзлюбили эту бледную парочку, но, видимо, не смогли отыскать ничего, в чем можно было бы заподозрить этих комаров–переростков. Да и во время осады, как мне рассказали, они не шлялись по местным закусочным и притонам.
— Вы готовы настаивать на своих утверждениях? Не забывайте, мы ведем речь о клятвопреступнике, нарушители законов и человеке, связавшемся с темными силами подземного мира, — судья все же попытался надавить на Мао, но тот отреагировал на это необычайно резко.