Вскочив на ноги, дзи метнулся в сторону от открытого пространства и, перепрыгнув журчащий ручей, спрятался за ближайшим кустом, обнажив широкий кинжал цзун–хэ. Яри Ли бросил на месте своего падения, так, чтобы его не смогли не заметить преследователи. Это должно было отвлечь их и дать ему время для внезапной атаки, так, во всяком случае, его учили в дзи–додзё.
Но никто так и не пришел. Ли ждал достаточно долго, но когда вокруг воцарилась полнейшая тишина, прерываемая лишь шелестом ветра и стрекотом насекомых, он рискнул покинуть свое укрытие. Подобрав копье, дзи пробрался к дороге, стараясь действовать настолько скрытно, насколько это позволяли ему тяжелые пластинчатые латы. Шлях оказался совершенно пуст. На нем остались следы недавней схватки, бурые лужи крови, стремительно превращающиеся в грязь, и даже какие–то вещи, которые обронили сражавшиеся. Но больше не было никого, ни живых, ни мертвых. Только тяжелый фамильный меч торчал под косым углом из земли в том месте, где рухнул конь Сяо Ханя.
Молодой дзи не сразу поверил, что карабакуру просто ушли. Конечно, забирать всех убитых с поля боя было их древней традицией, но вот так отступить, зная о том, что кто–то из врагов все еще жив. И слишком уж призывно смотрелся меч тайпэна, так сильно смахивая на приманку, к которой Ли непременно должен был бы подойти.
Соблюдая спокойствие, юноша скрытно и осторожно обследовал территорию вдоль дороги со своей стороны, но по–прежнему не обнаружил никаких признаков опасности. Следы карликов и даже места их лежек, где они ожидали своих жертв, Ли нашел достаточно легко, но самих карабакуру не было.
Решившись, Ли перебежал на другую сторону Шляха, ожидая атаки и свиста стрел в любой момент, но ничего не случилось и в этот раз. Новые поиски привели дзи в оставленный коротышками лагерь. Многую утварь и вещи карабакуру побросали прямо так, но с другой стороны учитывая их простоту и дешевизну, карлики могли позволить себе попросту сделать большую часть оставленного ими имущества своими руками из подручных средств на ближайшем привале. Рядом с лагерем нашлись следы крупного отряда, уходящего с чем–то тяжелым в южном направлении.
Вернувшись на дорогу, Ли забрал меч рода Юэ. Обоюдоострый клинок легко вышел из утоптанного грунта, удобно ложась в ладонь, прикрытую латной перчаткой. Дзи поспешно отогнал мысль о том, что больше этот меч может быть никогда и не понадобиться Сяо Ханю. Он был слугой тайпэна и был обязан следовать за ним, он был обязан вернуть ему фамильный меч. Хань вполне мог быть жив, и если карабакуру уволокли его к себе в плен, то долгом Ли было попытаться его освободить, или хотя бы попытаться узнать, где того держат и привести помощь. Закинув яри на правое плечо, а тяжелое лезвие меча на левое, дзи двинулся по следам врага. Все остальное для него было сейчас неважно.
Путь по нехоженым холмистым тропам давался не так легко, как Ли рассчитывал поначалу. Хотя карабакуру и несли с собой тяжелой «мертвый» груз, а также наверняка своих раненых, для них эти места были родными и привычными. К вечеру дзи настолько выбился из сил, что если бы карлики решили оставить на своем пути засаду, то Ли несомненно угодил бы в расставленную ловушку. Говорить о том, что он нагоняет врага, тоже не стоило.
Далекую огненную точку слуга Сяо Ханя заметил на горизонте в ранних сумерках и сердце его предательски дрогнуло. До огромного нагот Ли добрался лишь глубокой ночью, когда вокруг безраздельно властвовали темнота и холод.
Величественный погребальный костер был сложен не за один день, но в тот момент дзи совершенно не обратил внимания на этот факт. Пересиливая слабость тела, Ли пытался разглядеть в глубине пламени хоть что–то. Тела людей, карабакуру и лошадей лежали вперемежку, и даже предкам, наверное, не было известно для чего и почему карлики несли их так долго через степь, чтобы потом, не взяв себе ни единой вещи, придать покойных уничтожающей стихии огня.
Не выдержав больше противостояния с жаром, Ли отошел от нагот, почти сразу наткнувшись на поминальное место карабакуру. На небольшом расчищенном пятачке земли лежали грудой воинские шлемы, полтора десятка небольших кожаных и несколько слишком крупных для карликов. Среди них особенно выделялась изысканная работа столичного мастера, и Ли с ужасом нагнулся, чтобы подтвердить страшную догадку.