— Даже и не подумаю объяснять тебе что–либо, — ответила къёкецуки, вытаскивая из ножен в дополнение к отточенному даканю еще и свой короткий клинок.
— Жаль, — старинные кинжалы с затейливым орнаментом описали замысловатые пируэты. — А я так надеялась на проникновенную беседу и личную встречу с твоим новым хозяином.
— Сначала придется меня убить, а это весьма не просто с учетом того, что я уже мертва.
— Это будет совсем не так сложно, как ты думаешь, клыкастая.
— Посмотрим, рыжий комок меха.
Два размытых пятна, иссиня–черное и пламенно–багровое, резко метнулись навстречу друг другу, высекая целые фонтаны блестящих серебряных искр.
Отчаянные схватки кипели уже не только на стене, но и во дворах ближайших домов, и на мощеных улицах примыкающего квартала. И хотя карлики теснили людей, ни о каком отступлении или бегстве не было даже и речи. Защитники башен отбивались от всех попыток проникнуть внутрь их «цитаделей», превратившихся в небольшие отдельные крепости, и продолжали вести огонь из баллист по карликам, скопившимся под стенами. Лучники стреляли из узких подворотен, с крыш домов и устроившись на заборах, пока ополченцы отпихивались копьями от наседающего врага и тут же огрызались стремительными контратаками, едва те давали хоть малейшую слабину. Команды метательных машин и простые рабочие из числа горожан и крестьян, без всяких доспехов и оружия, дрались с карабакуру простыми камнями и палками, пуская в ход ножи и кистени, там где успевали их хотя бы достать. Свежие подкрепления уже спешили из центральных районов и по улицам, ведущим к восточной стене.
А потом квартал просто накрыло шквалом приветственных криков. По деревянной галерее на виду у всех шел командир Ногай. Как тяжелый военный корабль с бронированным таранным килем он буквально сметал всех, кто оказывался у него на пути. Старый меч, покрытый царапинами и зазубринами, вращался бешеной мельницей и рассекал врагов, не давая им ни единого шанса. Рубя головы и руки, ломая ребра и суставы, раздавая увесистые пинки и умопомрачительные проклятья, начальник городской стражи прокладывал себе путь к осадной башне противника, не останавливаясь ни на мгновение.
Группа солдат за его спиной тащила большую пузатую бочку, резво отмахиваясь от карликов, продолжавших лезть на стену и пытавшихся наброситься на них. Но всего за несколько шагов до назначенной цели им все–таки пришлось остановиться, потому что с этим соперником так быстро не смог бы справиться даже такой матерый мечник, как их командир.
Привычно смахнув с лица ладонью капли пота, Ногай исподлобья посмотрел вперед и пробормотал самое грязное из известных ему ругательств, а знал он их весьма и весьма немало. Начальник гарнизона вынужден был отдать должное кумицо, они сумели ударить туда, где стальная броня уже не могла его прикрывать. Он всегда испытывал слабость к высоким женщинам, а уж если они были еще и столь красивы, то надолго поселялись в его снах и фантазиях.
Оборотень была выше Ногая почти на целую голову, а ее мощное крепкое тело скрывалось под тонкой пластинчатой броней, выточенной из темного обсидиана. Сложно представить себе более неподходящий материал для доспехов, чем вулканическое стекло, но командир стражи почему–то не сомневался, что это защитное облачение легко выдержит большинство его атак. Белые волосы кумицо отливали платиной, а глаза причудливой формы светились изнутри изумрудными искрами. Лезвие тонкого обоюдоострого меча в руках у девушки мерцало легким лунным сиянием, в глубине которого словно извивалось какое–то живое существо.
Выругавшись еще раз, Ногай ринулся в атаку, не давая своей противнице даже малейшей возможности заговорить. Весь его опыт, все хитрые приемы и финты, освоенные за десятилетия войн и сражений, вся ярость и сила, накопленная с годами, все это в одночасье обрушилось на кумицо. И разбилось в бессильном порыве.
Тонкий клинок порхал вокруг, отклоняя и уводя в стороны тяжелый меч Ногая так, будто бы тот был пустой бамбуковой жердью. Обманные движения не смущали оборотня ни на мгновение, двойные и тройные удары разбивались о безупречную «веерную» защиту. С огромным трудом начальник городской стражи вынужден был сделать первый шаг назад, уходя от замысловатой контратаки, а затем еще один и еще.
Весь остальной мир для этих двоих померк и ушел куда–то за грань реальности. Для них существовали сейчас лишь только они сами и два клинка ведущих невероятно сложный и опасный танец. Никто из них не видел кипящего вокруг сражения, солдат за спиной у Ногая, продолжавших отбиваться от карабакуру, воинов дзито О–шэя стремительно теснящих карликов с городских улиц, и даже пожара, охватившего одну из башен.