Якуб отодвинул занавес. Лойош вылетел первым и быстро просканировал окрестности, сообщил, что все нормально, и вернулся, чтобы устроиться у меня на плече, когда я выходил наружу. Занавес опустился, ароматы кожи и масла остались за ним, а вокруг меня снова пахло Южной Адриланкой – и чем меньше говорить об этих запахах, тем лучше.
Дорога Странников была недалеко. Я остановился у грязно-серого ломбарда, ярдов за сорок-пятьдесят до нужного места, и осмотрел дом. Старый трехэтажный особняк красного кирпича, деревянное крыльцо пристроено позднее. На первых двух этажах по паре застекленных окон, на верхнем только одно.
Я пристроился у ломбарда и погрузился в ожидание. Вечерело, но до темноты оставалось еще достаточно времени. Шесть Углов как раз просыпались, здесь по вечерам всегда так. Несколько прохожих, старик выгуливает уродливую собачонку, дети играют на мостовой…
«Лойош?»
«Уже летим.»
Джареги взмыли и закружили высоко над домом, опустились ниже, еще ниже, потом вернулись.
«Все тихо, босс. А на окнах занавески», – несколько оскорбленно заявил он.
«Я непременно попеняю им на этот счет.»
Впрочем, «все тихо» тут же и закончилось. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел кто-то в серых джареговских цветах. Драгаэйрянин и женского пола. Стоя там, она держала в правой руке что-то вроде жезла и осматривала улицу.
Я придвинулся ближе к ломбарду и больше не мог видеть дом, а это значит, что и она меня не видела. Лойош высунул голову из-за угла.
«Что она делает, Лойош?»
«Просто смотрит вокруг. И еще что-то делает своей палкой.»
«Что именно?»
«Описывает маленькие круги, в одном направлении, в другом… А сейчас она пошла дальше, свернула за угол и больше я ее не вижу.»
«Ладно, две вещи мы выяснили. Левая Рука действительно ведет тут дела, и они чувствуют, когда я рядом. Если, конечно, ты не полагаешь, что она просто случайно вышла именно сейчас.»
«Но как они могут почувствовать, босс? Они же не должны…»
«Леди Телдра,» – напомнил я.
«Ой.»
Даже я чувствую, когда рядом клинок Морганти, если только он не в ножнах, ослабляющих психическое давление проклятой штуки. А с таким мощным оружием, как Леди Телдра – что ж, искусный волшебник по крайней мере заметит, что неподалеку возникло что-то такое.
«Знаешь, босс, это повредит твоей всегдашней незаметности.»
«Ага. Я поразмыслю насчет специальных ножен для нее, или чего-то в том же роде.»
«Вот еще одна вышла. Не пора ли убраться?»
«Или войти.»
«Босс?»
«Не беспокойся, я люблю рисковать, но не настолько. А мне нужно знать больше.»
«Хорошо. А то я уже собрался помолиться Ворону.»
«Ворону?»
«Он покровительствует всему падшему.»
«Где ты только это выкопал?»
«Мы несколько минут назад проходили мимо храма, я подслушал разговор.»
«Я и не заметил.»
«Ты отвлекся.»
«Я предпочитаю называть это сосредоточенностью.»
«Как скажешь, босс.»
«Ладно, пошли.»
Долгая прогулка вдоль реки проходила в молчании. Пожалуй, визит получился плодотворным. Я получил подтверждение, что Левая Рука ведет тут дела, заказал новые сапоги и ножны для шпаги.
Я шагал по правой стороне Цепного моста, а воды струились внизу. Я смотрел вверх по течению реки, думая обо всем, что творится на берегах реки. О тех, кто рождается, живет и умирает. Пожалуй, мне тоже стоит довериться реке насчет того, на какой берег она вынесет меня.
На восточный, само собой.
Когда между мной и мостом осталась пара миль, я остановил кабриолет и поехал на север, в район, что господствовал над доками. В нескольких милях отсюда, на том берегу реки, были скотобойни; здесь возвышались дома, особняки, склады, лавочки ремесленников победнее и магазины их более успешных коллег.
Уже темнело, когда я вошел в дом с вывеской, изображавшей корабельный фонарь на мачте. Здесь должно было быть много орков. В этой части Адриланки орки толпами сидят в каждой таверне, так что догадка не из самых необоснованных.
Длинная узкая комната. В дальнем конце я заметил дверь, вне сомнения, ведущую в меньшие покои. У двери небольшой помост для музыкантов. А неподалеку от двери стоял бледный драгаэйрянин; одетый в белое и синее, он держал какой-то музыкальный инструмент, прихотливо выгнутый и со множество струн.
Когда-то я заключил сделку с гильдией Менестрелей. Обошлось недешево, но вещей умнее я в своей жизни сделал немного. Всех подробностей вы выслушивать не желаете.
Я показал драгаэйрянину свое кольцо, задал пару вопросов, получил пару ответов и вознаградил его горсткой монет. А потом покинул помещение быстро, пока некоторые из взглядов от посетителей-орков не подвигли их к действиям, которые привлекли бы к себе больше внимания, чем мне хотелось бы.
Я последовал указаниям музыканта, что заставило меня отшагать без малого милю в западном напралении. Можно добавить «и никто не попытался убить меня», чтобы подчеркнуть – мысли о такой возможности никогда меня не оставляли; но сократим повествование, и вы просто имейте в виду: если я не останавливаюсь на этом особо, можете предположить, что меня не убили.
Дом был чуть побольше прежнего и более квадратный, а блестящая свежей краской вывеска изображала спящую собаку. Помост здесь располагался слева, а парень, которого я искал, стоял у самого края и держал в руках широкий вычурный барабан.
– Айбин, – поздоровался я, преодолев двадцать шагов, которые разделяли входную дверь и помост.
Он пару раз моргнул, словно услышал слово на иностранном языке, а потом улыбнулся.
– Привет, Влад. А у меня новый барабан.
– Угу. Я поэтому и вернулся.
– Да? Ты уезжал?
– Ну, в общем да.
Айбин худ даже для драгаэйрянина, и такой же высокий, как Морролан. Он не уроженец Империи; мы познакомились на одном острове в процессе некоего сложного дела, где были замешаны божество, король, императрица, политические интриги и прочие развлечения [2]. Из всех знакомых мне драгаэйрян его я понимал хуже всего, но зато он же был одним из немногих, кто совершенно точно не воспользуется мной в собственных целях.
Мы присели за столик. Официантка принесла Айбину бокал чего-то прозрачного и долго пожирала его взглядом. Потом наконец вспомнила и поинтересовалась, не желаю ли и я чего-нибудь. Я не желал.
Айбин спросил:
– Ты пришел на представление? Я тут играю с этим парнем…
– Да нет, пожалуй, – проговорил я. – Я, по правде говоря, не люблю музыку.
– Ага, я тоже, – согласился Айбин.
– Нет, я серьезно.
– И я, – кивнул он.
Айбин – музыкант. Я нет.
Я проговорил:
– Не то чтоб у меня вовсе к музыке вкуса не было, нет. Кое-что мне правда нравится. Простые мелодии, которые можно мурлыкать себе под нос, со словами умными и добрыми. Но большая часть того, что зовут «настоящей музыкой»…
– Ага, – поддакнул Айбин. – Иногда я хочу послать все это подальше.
Пока он говорил, его пальцы барабанили по столу. Не просто постукивали, как я сам иногда делаю от скуки, именно барабанили создавали сложные ритмы, переборы, аранжировки. Кажется, Айбин не обращал внимания, чем заняты его пальцы. Но он вообще обращал мало внимания на большую часть окружающего мира.
«Босс, по-моему, он не поймет», – заметил мой дружок.
«По-моему, тоже.»
– Как бы то ни было, – вздохнул я, – вообще-то я пришел, потому что хочу задать тебе пару вопросов.
– Да? – Айбин сказал это так, словно ему и в голову не приходило, будто он может знать ответ на сколь-либо значимый вопрос. – Ну ладно.