Но в конце концов, после длительных бесцельных блужданий, я разыскал горы нерассортированных рукописей и среди них – очень высокого и, как для драгаэйрянина, тучного старика с дымчато-седыми волосами и полусомкнутыми веками, которому было, по-моему, все равно, к какой породе «людей» я отношусь. Занимался он тем, что делал на рукописях какие-то пометки и перекладывал их из одной кучи в другую.
Когда я объяснил, что пытаюсь проследить историю Левой Руки Джарегов, глаза его озарил какой-то дикий огонек.
– Сюда, – кивнул он и повел меня по закоулкам библиотеки.
Звали его Делин или как-то в этом роде. Он был тсалмотом и, кажется, любил свое занятие. Он ни разу не спросил, откуда взялся такой странный интерес, ни разу не выказал, что заметил мое восточное происхождение, и не прочел ни одной лекции относительно важности своей работы – а это практически естественно для любого специалиста, вынужденного сотрудничать с любителем. Я так понял, что смысл жизни он видел в том, чтобы копаться в нерассортированных документах и неразборчивых рукописях, выуживая из них крохи информации.
Мне, впрочем, особенного дела до этого не было.
Я видел, как время от времени он пускает в ход странные чары, и спросил о них. Он проворчал что-то насчет повторяющихся фрагментов текстов в документе. Понятия не имел, что волшебство способно на такие штуки.
Мы проводили вместе не менее одиннадцати часов на протяжении трех дней. Он все это время главным образом копался в документах и делал выписки, а я стоял рядом, иногда держал или подавал ему то, что надо было удерживать или подать, а иногда бегал к коллегам Делина с записками, результатом чего обычно оказывались рукописи или документы, каковые мне следовало отнести ему. Каждый день я приглашал его перекусить, и всякий раз он отказывался и исчезал, чтобы поесть самостоятельно, а через час мы встречались и продолжали. Он копался попеременно в исторических хрониках и дневниках современников (большая часть последних состояла из местных слухов и анекдотов). Я как-то заметил: удивительно, что в Имперской библиотеке сберегается подобное барахло. Он ответил что-то крайне неразборчивое, и я не стал продолжать.
Это не было самым увлекательным периодом в моей жизни. Лойошу тоже не понравилось – мы вообще предпочитаем не разделяться, и он долго жаловался на скуку и одиночество. Прекрасно понимаю, как он себя чувствовал.
По вечерам я разговаривал со своими, так сказать, «исследователями», и выяснял, удалось ли им что-нибудь узнать.
Не хотел бы я снова прожить эти три дня. Исключительно по доброте душевной я передаю их конспективно, а не заставляю вас выслушивать подробности о том, как именно я их провел. Все «спасибо» принимаю в золотом и серебряном эквиваленте.
Во-первых, Киера оказалась права – каких-либо сведений о связях Левой Руки с деятельностью прочих джарегов не имелось. Они были или, вернее, оставались собственной организацией, и единственным пересечением между ними являлось использование общих представителей во Дворце. Далее, я узнал (а вернее, Делин выяснил), что хотя Империя следила за действиями Левой Руки самым тщательным образом, им так ни разу и не удалось осудить их за что-либо, помимо отдельных волшебниц, пойманных на владении запрещенными артефактами. И третье – кажется, в Левой Руке порядки были еще более вольными, чем в Правой, она практически никак не контролировала своих членов.
Делин продолжал копать.
Как-то он спросил меня:
– Вы слышали такое имя – Дайфан?
– Нет.
Он кивнул, что-то проворчал и продолжил труды.
Еще Делин спрашивал о некоторых случаях из истории Дома Джарега, вроде «Резни на Каретном рынке». Я рассказал, что знал, и он с ворчанием возвращался к работе.
На второй день он спросил:
– Кем был Куритне?
– Был? – переспросил я.
– Был, – кивнул он, – он мертв. Кем он был?
– А когда он умер?
– Года полтора назад.
– Убит?
– Нет. А если и да, то это никому не известно. Кем он был?
– Если верить слухам, номером первым в Доме Джарега.
– А вы верите?
– Да.
– Понятно.
– Значит, он умер?
Но Делин уже снова вовсю перебирал страницы чего-то, озаглавленного «Голос Адриланки».
Пока меня не было, Куритне умер. Интересно. И кто же сейчас во главе стола? Демон? Полетра? Смерть Куритне должна была начать…
– Можете взять у Дотти «Огни Кэндлтауна» за прошлый год?
– Уже иду, – отозвался я.
Вскоре – утром следующего дня – Делин сообщил, что в высших слоях Дома Джарега идет борьба за власть. Я в общем и сам пришел к тому же выводу.
– Похоже, – сказал он, – пост лорда Куритне в Правой Руке Джарегов пока никем не занят.
– А было ли необычное количество трупов?
– Нет. Волшебница из тех, что вы зовете Левой Рукой, недавно была убита оружием Морганти. Это единственное из убийств, что в последнее время связаны с джарегами.
Я сохранил бесстрастное выражение лица и проговорил:
– Значит, никакой войны нет.
– Да, похоже на то. Есть определенные действия, которые предпринимает Империя, когда джареги начинают активно убивать друг друга, и…
– Действия?
– Кое-какие отделы в Гвардии Феникса увеличивают численность, а кое-какие меняют дислокацию и патрулируют беспокойные районы.
– Понятно.
– Ничего подобного Империя сейчас не делает.
– Ладно. Значит, есть группа боссов Дома Джарега, и каждый пытается стать во главе всего предприятия. Имена вы уже выяснили?
– Выясняю, но дело непростое. Даже уличные газетенки неохотно называют имена высокопоставленных джарегов.
– Я думаю.
– Но одно имя мелькнуло – Полетра.
– Ага.
– И еще один – Дайфан, который называет себя Демон.
– Э?
– Хм?
– Я думал, его имя… ладно, неважно.
Он открыл было рот, потом закрыл, и наконец проговорил:
– Есть еще двое или трое. Я пытаюсь выяснить, кто они.
– Но трупов на улицах нет.
– Пока нет.
– Хорошо, – сказал я, – а как все это связано с Левой Рукой?
– Я пока не вижу связи.
– А.
– Хотя…
– Да?
– Вам знакомо такое имя – Терион?
– Конечно.
– Он может быть одним из претендентов?
– Вероятно.
Делин прошерстил еще несколько страниц желтого листка и сказал:
– Есть слух, что его любовница принадлежит к Левой Руке.
– А имя любовницы называется?
– Триеско.
– Так-так.
– Хм?
– Это уже что-то. Мне нужно над этим подумать.
– А, хорошо. И что вы можете мне о ней рассказать?
Не буду добавлять, что я чувствовал себя полным идиотом: следовало начать с этого имени, оно-то у меня было. Делин кое-что проверил и поведал мне то немногое, что нашел. Затем я выбрался на улицу и со всей должной осторожностью зашагал по направлению к Южной Адриланке. Лойош и Ротса присматривали за мной.
«Ну, босс, как сегодняшние библиотечные успехи?»
«Утомительно, однако я приближаюсь к разгадке некоторой части того, что, как полагают, может быть аспектом толики происходящего…»
«В общем, все решено. А как там Иррегулярники?»
«Кто?»
«Иррегулярная сыскная служба Дома Джарега.»[7]
«Лойош, я понятия не имею, о чем ты.»
«Это проще, чем звать их «теми друзьями Рика, что шатаются по округе, собирая для тебя сведения»…»
«А, эти. Кое с кем встречусь сегодня вечером.»
«Хорошо. Это может приблизить тебя к разгадке некоторой части…»
7
Здесь перефраз А.К.Дойля "Этюд в багровых тонах"; к сожалению, в каноническом переводе романа "иррегулярная сыскная полиция Бейкер-стрит" переведена иначе прим. перев.