— Главное, чтобы вас при этом не пришлось вытаскивать, — остудил я его пыл. Я лучше чувствовал себя в одиночку, маневренности больше, необходимости тратиться на лечение — меньше. Да и вообще, лучший способ обороны — это не нападение, а избегание агрессии. Но заманить врагов в ловушку — хорошая мысль. Так больше шанс взять их живьем и узнать то, что нам еще не известно. А мы, откровенно говоря, об этом мире не знаем почти ничего.
— Хорошо, зови своих спецов, — решился я. — Оборону будем держать в старом здании поликлиники, тут недалеко. Помещения полуразрушенные, сильно пострадавшие от пожара, но при этом достаточно просторные для маневра, и там есть старые огневые точки.
— Отлично, все уже здесь, только твоего разрешения ждали. Выходим! — по приказу Михаила сразу десяток бойцов с полными рюкзаками амуниции и оружием на груди отделился от остальной охраны.
Учитывая, как они выглядели на фоне оставшихся солдат, я даже не сразу понял, почему не смог выделить их из общей группы. Шлемы круговой защиты, толстые броневоротники, пулестойкие маски и болтающиеся у шей респираторы. Все это в камуфлирующем сером городском цвете.
Я со своем легким бронежилетом и спрятанным в подпространство оружием выглядел словно гражданский на прогулке. Да так оно и было по большому счету. Я не военный, академии не заканчивал, в спецуре не служил. А вот Михаил словно влился в толпу собратьев, явно не пренебрегая дополнительно защитой.
— Рацию настроим, — сказал боксер, требовательно протянув руку.
— С этим я и сам разберусь, ты частоту назови, — спокойно ответил я и за несколько секунд подключился к нужному каналу, не сбрасывая основной. Когда больница стала видна — от группы отделилось два бойца, у одного из которых за спиной висела винтовка с чрезмерно толстым стволом. Кажется, крупнокалиберный «Выхлоп» — почти пушка. При этом и автоматами они не пренебрегли. Остальные, вместе с нами двумя десяток, втянулись в полуразрушенное здание поликлиники.
— Хочешь понаблюдать? — спросил задержавшийся у выхода боец. Лица его я не видел, но, судя по голосу, мой ровесник или чуть старше, парень лет двадцати пяти.
— Ты же будешь мины ставить? Хочу научиться, жизнь у нас такая, что все пригодиться может, — честно ответил я.
— Тут одними глазами не обойдешься, руками запоминать надо. Но смотри, кто же мешает, — пожал плечами сапер. Он ловко натянул леску у самого порога, затем поставил еще одну растяжку напротив и прикрепил проволоку к дверям. Чуть натянешь — и будет взрыв. А когда я уже хотел было поинтересоваться, как он будет маскировать гранаты, парень достал из кармана нечто, напоминающее смятую пачку сигарет.
— Это взрывчатка? — удивленно спросил я.
— Верно, какие условия, такая и маскировка. В свободное время делаю, чтобы руки занять, — ответил сапер, протянув мне предмет. Первое ощущение — тяжелый, куда тяжелее бумажной коробки, грамм сто пятьдесят, не меньше. В пачку был напихан серый брусок пластида с вдавленными шариками.
— Ого, я бы и с метра не различил, — ответил я, возвращая саперу лже-пачку сигарет.
— В том и смысл, — довольно ответил парень. Постепенно удаляясь от дверей, он минировал каждый метр, доставая все новый мусор. Жестяные банки из-под напитков, упаковки от чипсов, кирпичи и обломки пенопласта — с первого, да и со второго взгляда их невозможно было отличить от хлама, валяющегося в разрушенном здании.
— Холл заминирован, идти только через лестницы, — предупредил сапер, когда закончил свою работу.
— Принято, — ответил из рации Михаил. — Мы устанавливаем на втором этаже огневой рубеж, поднимайтесь.
— Есть, — коротко ответил сапер, и я, не дожидаясь его просьбы, телепортировал нас обоих сразу на второй этаж. — Ох е. Вот оно как.
— Ага, — кивнул я и, оглядевшись, сразу забыл о парне. Я-то думал, что это выжившие хорошо готовились к встрече одержимых.
С первого взгляда и не поймешь, где притаился пулеметчик. Мешки с песком, наваленные в кучу, из которых торчал ствол, были обманкой. Тонкая щель в стене, напоминающая естественную трещину, темная, так что не разглядишь, есть ли за ней что-то. И не просто так — эффект темноты обеспечивался куском сетки, окружающей щель и ствол.
Оглядевшись, я насчитал только пять бойцов, включая нас с Михаилом. Кроме снайперского дубля, отсутствовало еще пятеро — вероятно, группа прикрытия, отошедшая к дальним рубежам. Оставшиеся укрепляли свои позиции, грамотно пользуясь окружающей обстановкой и принесенным с собой снаряжением.
— Нам здесь места нет, — заметил я, глядя на то, как расположились бойцы.
— Все верно, ты же приманка. А я тебя прикрываю, на случай проблем, которые мы не спрогнозировали, — прямо ответил Михаил. — Твоя задача — стоять возле лестницы, в секторе обстрела. При нападении уходишь телепортом по коридору, тут будут стоять мины, осторожно. Мы же отрезаем пути к отступлению и вяжем всех выживших. Противогаз есть? Не страшно, я взял запасной.
— Будете использовать газ? — понимающе произнес я, снова обратив внимание на респираторы бойцов.
— Все, что придется для выполнения задачи, — ответил Михаил. — Все на местах?
— Глаз в небе, трансляция пошла, — раздался из рации сухой голос. Несколько секунд, и коммуникатор пикнул, получив сигнал. Я удивленно достал смартфон и увидел передающуюся в слабом разрешении карту с высоты птичьего полета. По сравнению со стратосферными зондами здесь масштаб оказался в разы крупнее.
— Есть картинка, — удовлетворенно сообщил Михаил. — Давай, Слав. Прыгай.
Спорить с товарищем я не стал. Конечно, неприятно чувствовать себя приманкой, но я единственный, кто без всяких проблем мог уйти с любого поля боя. В крайнем случае — домой, на базу СВР. Под защиту тяжелой техники и сотен солдат объединенной армии. В отличие от бойцов, распределенных по всему зданию, которых вытащить я не сумею.
Несколько раз телепортировавшись, я дал себе время отдышаться, а затем открыл бесплатный домашний телепорт — размер его не поражал воображение, да и открылась дверь всего на секунду, но при желании я в нее протиснуться смогу. А если выкинуть все вещи из-под пространственного рюкзака, может, и две секунды сумею продержаться.
— Внимание, час до полудня, — раздалось в рации. Я не обратил на этот сигнал внимания, пока не заметил, как стоящий неподалеку Михаил с тихой руганью не натянул на лицо сетку.
— В чем дело? — уточнил я.
— А, ты же провалялся во сне. Солнцестояние — Москва будет на одной линии с солнцем, — совершенно непонятно объяснил боксер. — Смотри в окно, сам все увидишь. И готовься применять молнию, может пригодиться.
Не понимая, в чем дело, я подошел к окнам, смотрящим на север. Солнце подбиралось к зениту. Легко различимое серое пятно, закрывающее его почти полностью, казалось куда более реальным, чем луна или другие спутники планеты. А когда тень оказалась на одной линии с центром Москвы и Солнцем, мне на мгновение показалось, что я вижу ощутимую черную нить.
Миг, и наваждение усилилось. На севере поднялось плотное черное облако, мгновенно охватившее весь город, а спустя секунду накрыло и нас. Потемнело, словно во время солнечного затмения. Серый туман вплыл в помещения больницы, а затем по нервам прошелся далекий, но все приближающийся потусторонний вой.
Я ударил молнией на опережение — раньше, чем успел увидеть врага. Гигантский призрак с полуразмытыми очертаниями не успел отстраниться, и его превратило в обычный туман. Но энергии не прибавилось. Словно я уничтожил не душу, а нечто пустое. Или еще не наполненное, голодное и жаждущее силы. Дитя Голода.
Призраки шли сплошным потоком. Бились о стены клиники, растекаясь в стороны, словно от волнореза. Мне пришлось окружить себя коконом из молний, проводя ток с двух рук во все стороны. Призраки рвались через любую щель. Проникали через окна, разломы и трещины. Бились под напряжением, отступали, но на место рассеянных тут же вставали новые.