— Уверен, что тебе не нужна моя помощь? — спросил боксер.
— На все сто. Я всегда могу вернуться в случае опасности, — ответил я. Пусть я и мог себе позволить погибнуть целых три раза — умирать всегда больно. К тому же, если магистр не врет, личное оружие все попытки могло сократить до нуля. Ну и главное, как бы ни противно мне это было признавать — всех спасти невозможно.
— Хорошо, я соберу группу, — кивнул Борис, быстро написав несколько сообщений, а затем взялся за рацию. — Диспетчерская Остафьево, ответьте операционному штабу.
— Вышка на связи, давайте в темпе, у нас вылеты, — ответил пробивающийся через помехи усталый и раздраженный голос.
— Через полчаса доставим к вам груз, для эвакуации пацанов со сбитых машин. — сказал, подмигнув мне, Борис. — Подготовьте один кукурузник.
— Подробней, что вы задумали? — вмешался в передачу другой голос, не менее злой, но куда более серьезный.
— У нас есть возможность вытащить всех без большого риска сопутствующих потерь, но для этого нужно доставить груз на точку «Север-13», — быстро проговорил разведчик. — Если вы планируете вылеты крокодилов — отменяйте, мы вытащим ребят.
— У одной машины не будет шансов вернуться на базу, — возразил голос на той стороне. — Нет, мы собираем оперативно-тактическое звено. Через час вылет.
— Мы успеем. Если подготовите нужную технику и пилота, согласного отправиться в один конец, все сами увидите, — ответил Борис, не став вдаваться в подробности. — Будем через полчаса. Ждите.
— У вас есть час до вылета, — сказал через несколько секунд голос, отключившись.
— Загружайся и выходим, — коротко сказал Борис, показав на готовые и лишенные упаковки боеприпасы. Через пять минут я уже стоял на выходе, прощаясь с Заей, напоследок сунувшей мне три снаряженных магазина с проступающими непонятными символами, горящими сквозь пластик.
— Зеленый — кислотное облако, жуткая дрянь, если попадет в легкие — выжить нереально. Растворяет металлы и кожу одинаково хорошо, — обнимая меня, шепотом на ухо сказала девушка. — Оранжевые — вроде огненных шаров. А синие…
— Эй, голубки, вы долго еще? — спросил Борис, занявший место водителя в багги. Едва прикрытая пластинами брони техника, предназначенная для пересеченной местности, уже рычала двигателем, в любое мгновение готовая сорваться с места.
— Возвращайся ко мне, — попросила Зая, на прощание подарив долгий поцелуй. И только сев в машину, я понял, что в этот момент девушка умудрилась положить мне в карман несколько зелий. Заботливая.
— Пристегивайся, — нетерпеливо сказал разведчик. Я послушно стянул на животе идущие крест-накрест, как в детском кресле, ремни и защелкнул их одной пряжкой. Стоило это сделать, как машина, дернувшись, бросилась вперед — и окружающее пространство потеряло резкость, превращаясь в размытые силуэты, быстро остающиеся позади.
Асфальтированная дорога кончилась прямо за порогом базы, и багги затрясло, даже с учетом ее мягкой подвески. Разговаривать, рискуя прикусить язык, мне совершенно не улыбалось, и только благодаря навыкам водителя мы не переворачивалась на постоянных обломках и торчащих из земли обугленных корнях.
Машина, петляя, как заяц, запутывающий следы, мчалась между развалинами и рытвинами. Но несколько раз нам все же пришлось затормозить, чтобы перебраться через превращенного землетрясением в руины дома. Скорость резко снизилась, и почти сразу Борис выругался, глядя куда-то в только ему видимую точку.
Через секунду раздался пронзительный писк браслета, и, развернув его, я едва сумел сдержать мат. Мы смогли покрыть только половину из намеченного расстояния, а к нам уже направилось несколько враждебных групп, обозначенных красной рамкой. Ближайшая была в паре кварталов и быстро приближалась. Рядом с обведенным квадратом серым маячком висел значок волчьей морды.
— Только псов нам не хватало, — выругался Борис, поддавая газу. Багги с трудом перебралась через вершину развалин, и в тот же момент я увидел быстро приближающиеся размытые силуэты. Спрашивать, что это такое, я не стал — выудил из рюкзака гранатомет и, прицелившись, прямой наводкой послал в толпу осколочный заряд.
Реакция тварей оказалась мгновенной — они бросились врассыпную, не теряя скорости. Грохотнул взрыв, но на его месте врагов уже не было. Выругавшись, я взял прицел на опережение и послал одну за другой все пять гранат, не позволяя тварям приблизиться к нам. Один из серых размытых силуэтов все же сунулся сквозь взрывы, но его тут же разметало по асфальту. Остальные предпочли укрыться за стенами и пойти в обход.
Я переключился на пулемет, но воспользоваться им не успел — двигатель багги взревел, и, преодолев вершину, мы со все возрастающей скоростью помчались вниз. Нам наперерез бросилось несколько тварей, но Борис в последний момент вывернул руль, уходя от столкновения, и машина выскочила на относительно ровный асфальт. А через минуту враги уже безнадежно отстали.
— Что это было? — поинтересовался я, ткнув нам за спину пальцем.
— Это я у тебя хотел спросить — на кой черт стрелять по толпе шестью зарядами? С первого не понятно было, что им осколочные по барабану? — зло бросил разведчик, вцепившись в руль до белизны костяшек. Через несколько минут, во время которых мы дважды разминулись с патрулями тварей, он чуть выдохнул. — Волчары — передовые группы высадившихся на юге зверей. Большую часть войска успели уничтожить на подходе, но несколько тысяч все же доплыли до Москвы.
— Несколько тысяч? — удивился я, а затем вспомнил бесконечные полчища высаживающихся ящеров, которые удалось проредить только массированной бомбардировкой с применением газов и артиллерии.
— Да. Мы уничтожили их лагерь на побережье, но они рассеялись по всей южной окраине и сейчас нападают на выживших в самых неожиданных местах, — прерывающимся от тряски голосом сказал Борис. — Нам нужна надежная оборона, но сил не хватает даже патрули организовать. Слишком твари юркие и быстрые.
— Это я уже заметил, — ответил я, вспомнив почти молниеносную реакцию тварей. К счастью, пули все равно быстрее, да и плотность огня — проверенная временем вещь. Сквозь свинцовый дождь прорваться сможет далеко не каждый одаренный. — Они сражаются с рептилиями и прочими тварями?
— Да, и это, пожалуй, единственная хорошая новость, — ответил Борис и замолчал, пережидая тряску на очередных обломках. Я же, развернув карту, пытался представить, что происходило здесь в последние дни, пока я занимался своими делами. Как вдруг понял, что несколько групп волков идет нам наперерез, а преследователи хоть и отстали, но намерений своих не изменили. Они чуют одаренного? Или просто решили уничтожить опасного врага.
— Окружение смыкается, — сказал я, показывая карту. — Если не хотим сражаться, придется уходить левее, на восток.
— Понял, навигация на тебе, дорога на мне, — коротко сказал вцепившийся в руль Борис.
— Прямо двести, резко право. Через сто — лево, — начал давать я указания. — Здесь!
Багги с визгом вошла в поворот, и мелкие камни ударили по днищу. Я порадовался про себя, что надел шлем, а затем вспомнил, что на квадроцикле никакого стекла нет. Как и кабины. Повезет, если нападающие будут, как эти волчары, бегать по пятам стаей голодных собак. А если у них найдется, чем плюнуть или выстрелить?
— Прямо пятьсот, резко влево, — продолжал я, наблюдая за смещающимися группами противников. Ими тоже как будто руководили, направляя. Вот только это было невозможно. Разве что… вскинув голову, я вгляделся в небеса. Высоко над землей парили несколько птиц, еще выше сияло померкшее от приближающейся тени солнце — и больше никого.