— Все, двери закрываются! — громко сказал я, понимая, что энергии осталось ровно для открытия одного прохода. Военные спецы тут же втянулись обратно к штабу, и я захлопнул портал.
— Ого, круто. — пробормотал сопровождающий. — А с топливом так же можешь? Ну чтобы оно сразу из цистерны в аэропорту в наши баки поступало?
— Нет, это не так работает. — поморщившись сказал я. На сей раз меня шатало уже на подходе к артиллеристам. Пришлось дважды телепортироваться, просто чтобы сократить путь. Но когда я добрался-таки до бравых «богов войны», меня встретили чуть ли не с распростертыми объятьями. Жаль только я не расслышал половину того, что мне орали, да и самим ребятам было не слишком комфортно.
Зато стало понятно, как сюда затащили технику — пара кранов и один обвалившийся угол здания, который позже отгородили импровизированным рвом. Люди использовали все что могли, для выживания, и получалось у них не худшим образом. Здесь придумывать с дверью ничего не стали — я просто использовал одну из подъездных, а когда уже возвращался к вертолету понял — все уцелевшие дома полны людей.
Как и с штабом СВР, Академией или аэропортами — люди находили точки сопротивления и стекались к ним со всех окрестных кварталов. Теперь они под защитой техники, а главное — друг друга. А значит их шансы на выживание куда выше. У человечества еще есть шанс. Мы сможем справится и пережить эту гребанную катастрофу.
Улыбаясь, я вернулся к вертолету, не дожидаясь команды машина взмыла в воздух и через несколько минут мы уже зависли над следующей точкой, большим комплексом зданий возле пруда. Горы трупов, которые сжигали огнеметами, виднелись даже с высоты полета. Но я решил понадеяться, что это враги. А когда крокодил снизился, я разобрал уже знакомые силуэты панцирей. Похоже на это поселение напали рептайды, пусть земля им будет стекловатой.
— Держитесь! — выкрикнул пилот, и вертолет резко взмыл в небо, уходя в сторону. Я успел заметить, как земля пошла волнами, а затем вырвавшееся черное облако накрыло и здания, и нас.
Глава 22
Звон в ушах постепенно стихал и в конце сменился шумом. Гудением винтов дергающейся из стороны в сторону машины. Прежде чем перед глазами окончательно просветлело, я успел подхватить резко осунувшегося и похудевшего кота и только потом понял, что мы падаем.
— Будет жестко! — выкрикнул пилот, но я уже пришел в себя и, уцепившись за корпус вертолета, переместил существенную его часть в подпространство.
Двигатели взвыли, вгрызаясь в воздух, желудок рухнул вниз. От перегрузки в глазах вновь потемнело, но лишь на долю секунды. Пилот умудрился выровнять машину, и мы зависли в нескольких сотнях метров над землей. Я частями скидывал забранную массу, пока полностью не восстановил. И только после этого вздохнул с облегчением.
— Все живы? — спросил я, видя, что мой сопровождающий до сих пор в отключке. Отцепив ремни, подобрался к мужчине и нащупал слабый, но стабильный пульс.
— Да, но повторять такой опыт не хочется, — прохрипел голос пилота в наушнике. — Возвращаемся на базу.
— Стой, в смысле на базу? У нас же еще три поселения не охвачены! — возразил я, но ответом мне была лишь тишина. Вертолет развернулся и двинулся на юг, а я с удивлением понял, что солнце находится не с той стороны, откуда светило о черного взрыва.
— Ратник, ответь Эваку, — вызвал я по длинноволновой рации.
— Ратник на связи, — сухо отозвался Борис. — Наконец вернулся?
— Что значит наконец? — мрачнея спросил я, уже догадываясь, что произошло.
— Тебя вырубило, позавчера, — ответил Ратник. — Мы несколько раз получали канал связи с экипажем, дежурившим по очереди. Вертолет каким-то образом скрывался в стазисе. Так что… мы были в курсе падения кадетского корпуса и предупредили северные поселения о надвигающейся угрозе. Жаль, больше ничего сделать не смогли.
— Хочешь сказать, что нет смысла туда соваться? — с нажимом спросил я.
— Как хочешь. Но спасать там уже некого. Слава, возвращайся домой. Мы… мы проигрываем, и твоя помощь будет очень кстати, — помолчав немного, добавил Борис.
— Рассказывай как есть, — настойчиво проговорил я.
— Вернешься, тогда… — попробовал уйти от диалога разведчик.
— Нет, сейчас, пока мы еще в воздухе, — перебил я его. — Мне нужно знать, что происходит!
— Слово жопа тебя устраивает? Нет? Ладно, значит, полная жопа! — не выдержав, сорвался Борис. — Прости. Последние сутки нас рвут по всем фронтам. И если с обычными тварями справляется техника или артиллерия, то с обезумившими отрядами одаренных тварей мы ничего поделать не можем. Они пробили оборону генштаба, и только путем самоподрыва и огромных потерь его удалось отстоять. Все беженцы из Внуково переведены к нам. Техника работает на пределе, а боеприпасы стремительно кончаются. Руководство уже обсуждает план того, как можно продать наши жизни подороже. Вариант с тем, что мы выживем, уже не рассматривают как нереалистичный.
— Погоди, а что делает отряд магистра? Другие наши одаренные? — спросил я.
— Сражаются. Не подумай, все знают, что ты сделал все, что было в твоих силах и даже больше, но и ты пойми, то, что у нас творится… в общем, возвращайся домой, Слав. Попробуем договориться с Яндором, может, его сородичи согласятся приютить хотя бы часть выживших в своих туннелях, — сказал Борис и, не дожидаясь ответа, отключился.
Не может быть, чтобы все было настолько безнадежно. Да, мне не удалось открыть порталы к последним поселениям, но это не значит, что у нас совсем нет шансов. Мы можем вывести наиболее подготовленных бойцов к яблоням. Можем устраивать ловушки и оставлять в поселениях мины, чтобы уничтожить группы охотников. Можем…
Только вот я не самый умный. Если мне в голову сразу приходят такие мысли, значит, магистр и директор СВР это уже обсуждали, а может, и сделали. Я должен думать только за себя. О том, что им в голову не придет, потому что они этим не владеют или не могут это использовать. А что есть у меня такого, чего больше ни у кого нет?
Телепорт? Я и в самом деле сделал все что мог, все базы юго-запада Москвы связаны единой сетью. Я вытащил пилотов, а Трактор ценой своего здоровья сумел удержать стазис не только на мне, но и на транспорте. Выходит, что моя способность не главное. Но неужели нет возможности сделать еще хоть что-то? Я раз за разом перебирал все что мог и умел, пока дикая мысль не пронзила мне мозг — дело совсем не во мне.
— Ратник, срочно ответь Эваку! — крикнул я.
— Здесь, — тут же отозвался Борис. — Что случилось?
— Где мне взять плутоний или обогащенный уран? Любые объемы, даже минимальные! Срочно! — чуть не кричал я, снимая шлем с сопровождающего.
— Любые? У нас есть на хранении пара миллиграмм, для тестирования оборудования. Есть в виде боеголовок, но до них не добраться, и я не знаю координат, — с каждой секундой разведчик говорил все быстрее и уверенней. — Должны быть лабораторные образцы в МИФИ. Их будет недостаточно для создания оружия, но тебе же это неважно?
— Именно. Добудь мне его местоположение. Спасибо! — ответил я, надевая шлем сопровождающего. — Пилот, прости, я не знаю, как тебя зовут, но это сейчас и неважно. Ты сможешь продержаться еще пятнадцать минут? Обещаю, что верну вас домой. И если все получится, у нас может появиться шанс на выживание. Просто поверь.
— Если это даст нам всем шанс, продержусь сколько нужно, — ответил мужчина. — Куда?
— МИФИ, главный корпус, — сказал я, просматривая получаемую через зонды информацию от СВР. Здесь было все, схемы зданий, наиболее вероятные точки положения образцов, поэтажные пути для прохода. Я же, перехватив Трактора под выдающиеся в стороны ребра, повернул его морду вверх. Кот закрыл глаза и отчаянно сопротивлялся, стараясь свернуться калачиком, но я опасался за его здоровье и не собирался церемониться.
— Соси, животное! — проворчал я, вливая в клыкастый рот эликсир. Первые капли просочились через сжатые зубы, кот замер на долю секунды, даже дышать перестал, а затем поднял морду и начал с таким остервенением слизывать с горлышка ампулы красную жидкость что чуть не содрал мне с пальцев кожу. Вслед за первым зельем пошло второе, Чешир ожил и, зажав между лапами пластиковую емкость, слизывал каждую каплю, при этом громко урча. Приложился, будто запойный алкаш к заветному пузырю второго января.