В следующем доме жил католический священник отец Филипп Каллахен. Он жил в маленьком, скромном домишке, за которым начинался пустырь. Бандитам не пришлось даже взламывать дверь, которую отец Филипп всегда держал открытой.
— Что же вы делаете, сын мой?
Голос звучал без раздражения, лишь с сожалением.
Главарь перестал рыться в шкафу, медленно подошёл к хозяину и, сопя, пробурчал:
— Давай, пастырь божий, показывай, куда награбленные деньги трудящихся спрятал. Иначе мы тебя к твоему Богу тут же отправим.
Отец Филипп, с грустью взглянув на разбойника, которого раньше знал, как хорошего человека, подошёл к деревянному ящичку, и достал оттуда пачку мелких купюр, которые собирались на строительство церкви. Бандит, жадно выхватив купюры, засунул в карман, и, оглядев с презрением нищее жилище, проследовал к выходу.
У следующего дома их ждала засада, хозяин приготовился к нападению. Как только банда вступила на двор, раздался выстрел. Карпентер охнув, схватился за руку. Грязно выругался, спрятавшись за забор. Главарь, насупившись, приказал расстрелять хозяина. Залп из гранатомёта разнёс в щепки окно. Прячась за деревьями, бандиты добрались до дома и ворвались внутрь. Хозяин лежал неподвижно в луже крови, выронив из рук дробовик. На втором этаже, куда вела эллипсоидная лестница с изящными чугунными перилами, находился кабинет. Вытащив ящики стола и, выбросив книги из шкафчика красного дерева, бандиты наткнулись на сейф, спрятанный в укромном углу за картиной.
— Как тебя там? Хэнк? Разберись, — скомандовал главарь.
Он отошёл к столу массивного красного дерева, уселся в большое кожаное кресло, положив ноги в мокасинах с белым орлом на стол. Сбросив пару бронзовых подсвечников, приготовился ждать, когда новичок сделает своё дело.
Тот оглядел сейф, начал прокручивать ручки кодового замка. Раздался подозрительный звук. Открылась небольшая ниша с турелью, которая обрушила проливной огонь по похитителям. Купер, приземистый бугай, один из телохранителей главаря, рухнул вниз всей тяжестью своего тела и затих.
— Твою ж мать! — пробормотал главарь, проворно убрав ноги, спрятался под стол. — Косой, быстро уничтожь эту хрень.
Губастый, молодой человек, у которого глаза смотрели в разные стороны, невнятно пробормотал, в нос:
— Отошли все. Чичас рывать буду.
Главарь, к которому уже вернулось спокойствие и самообладание, гордо прошествовал из кабинета. Все остальные, кроме Косого, последовали за ним.
— Что нашу детку ранило? — кривляясь, поинтересовался Таннер, увидев, как новичок засучил рукав, на котором расплывалось кровавое пятно, достал носовой платок. — Какая жалость, мамочки нет, она бы тебя пожалела, сопли вытерла. Новичок только усмехнулся.
Послышался негромкий хлопок. Из кабинета гордо ухмыляясь, выплыл Косой.
— И усё делов, — изрёк он. — Учитесь, придурки. Эй, ты, как тебя, Хэнк, давай работай. Чего сидишь, салага?
Хэнк вернулся к сейфу, прокрутив ручку, уловил код и отодвинул массивную дверцу. Бандиты, бесцеремонно отпихнув труп Купера, жадно кинулись вытаскивать с полок коробочки с драгоценностями, пачки банкнот.
Удовлетворившись, бандиты вернулись в логово, начали увлечённо делить награбленное добро, периодически возникали перепалки, с воплями и потасовками. Карпентер заметил — новичок вновь не пришёл делить добычу.
В маленькой комнатушке, представлявшей собой импровизированную кухню, Ирэн чистила картошку. Она услышала шорох и обернулась. Увидев новенького, равнодушно вернулась к готовке.
— Помочь? — спросил он тихо.
Она вновь бросила на него взгляд. Этот парень, как только появился в банде, неотступно следовал за ней. Ирэн привыкла к подобному вниманию со стороны мужчин, а новичок ничем не отличался в лучшую сторону от остальных бандитов. Может быть только излишней вежливостью, которая порой раздражала своей навязчивостью. Он не пытался к ней приставать, как остальные, которые лапали её при первой же возможности. Но не сводил с неё печальных, голубых глаз, которые притягивали, как магнит, и контрастировали с остальной, мало симпатичной внешностью.
— Почисти вот, — указала она равнодушно на чисто вымытые картофелины в кожуре в кастрюльке.
Он взял нож, засучил рукава рубашки. Она заметила, какие у него изящные, тонкие запястья, длинные пальцы. «Красивые руки, как у…».
— Тебе нравится здесь? — спросил он.