Выбрать главу

Здесь было почти по-домашнему уютно. И в то же время стильно. Небольшое помещение, круглые столики с белыми скатертями, стулья с изогнутыми в виде арфы спинками. Пол выложен наборным паркетом со строгим геометрическим рисунком, входы в зал в виде арок. Сцену огибала деревянная балюстрада. В потолок упиралось несколько колонн с лепным декором, но они скорее служили для украшения, чем подпирали свод.

Казино пользовалось успехом у великосветской публики. По залу прохаживались многие персонажи светских хроник. «Однорукие» бандиты, жадно пожиравшие огромное количество фишек, редко делились выигрышем, но это мало волновало тех, кто играл. Фрэнк уже привык к странностям этого города — роскоши, стилю пятидесятых годов и молодости горожан. За все время пребывания в городе, Фрэнк не встретил ни одной немолодой женщины. Свежие без единой морщинки лица с ровным румянцем. Белоснежные, идеально ровные зубы. Высокая, литая грудь. Безупречная фигура с осиной талией.

Зачастую мужчины не отставали от женщин. Атлетическая фигура, пропорциональные черты лица, которые могли бы послужить эталоном «золотого сечения». Проблема заключалась в том, что идеал, которому придерживалось большинство людей, совпадал. Мужчины и женщины выглядели одинаково красивыми, и раздражающе похожими, словно ленивый создатель штамповал их по одной матрице.

За редким исключением.

Оркестр перестал играть, вокалист ушёл со сцены. Фрэнк решил бросить пару монет «однорукому» бандиту, дёрнул ручку, быстро закрутились фигурки в окошке. Проигрыш. Он бросил ещё пару монет.

И краем глаза заметил очень знакомый силуэт. Нового персонажа. Супруга Хозяина и двое амбалов с квадратными плечами и подбородками, охраняющие её, словно церберы. Фрэнк стал медленно передвигаться по залу, переходя от одного автомата к другому, делая небольшие ставки в рулетку, пока не оказался почти рядом. Изящным движением она вытащила длинную сигарету из золотого портсигара, Фрэнк молниеносно оказался рядом, протянув зажигалку, успев оказать услугу даме раньше «горилл».

— Эдвард? Ты давно здесь не появлялся, — голос Камиллы звучал равнодушно.

Он присел за столик, не дожидаясь приглашения. Она бросила мимолётный взгляд, содержащий ясный приказ, на своих спутников. Они тут же поднялись и отошли к стене.

— Я сейчас очень занят на заводе дяди, — ответил Фрэнк, что являлось чистой правдой. — Мы запускаем новую линию.

— Ты, наконец, взялся за ум. Я рада, — холодно проронила она. — Как поживает твой лучший друг Даниэль Хьюберт?

— Не знаю, я давно его не видел. Мне было некогда, — бросил Фрэнк сухо, не понимая, почему она интересуется, да ещё таким тоном, в котором ощущалось столько ядовитой насмешки.

— Правда? Ты перестал посещать вечера мистера Каваллини?

— Камилла, я же объяснил — мне сейчас некогда. Я помогаю дяде.

— Интересно. И ты завёл новых друзей?

— Нет. Пока было не до этого. Камилла, я начал жизнь с нового листа, — попытался смягчить разговор Фрэнк. Ледяной, неприкрыто враждебный тон собеседницы злил его. — И хотел бы, чтобы мы помирились. Чтобы ты извинила меня. За все, что я сделал. Пойми, я изменился. Мы могли бы начать все с начала.

— Сначала? Эдвард, возможно, ты запамятовал. Я уже замужем.

— Господи, какое это имеет значение! Что он может тебе дать? Как мужчина, он же почти старик.

— А ты можешь? — она с откровенной усмешкой оглядела его.

Он подсел поближе, прижал к себе, дотронулся губами до шеи. Реакция Камиллы ошеломила. Она отшатнулась, словно от ядовитой змеи, вонзив ему в пах острые ногти с такой силой, что Фрэнк согнулся от боли, перехватившей дыхание. Из глаз брызнули слезы.

— Слушай меня внимательно, мерзавец! — прошипела она. — Если ты ещё раз посмеешь ко мне приблизиться, я оторву твой грязный член и засуну в твою вонючую задницу, чтобы ты сам себя поимел! Пошёл вон!

Рядом мгновенно возникли её телохранители, недобро переглядываясь и разминая кулаки.

Фрэнк, с трудом сдержав стон, бросил незаметный взгляд на публику, которая явно не заметила этой драмы, и перебрался на подкашивающихся ногах к своему столику. Такого унижения не доставляла ему ни одна женщина. «Ох, Роджер. Кажется, он мне чего-то сильно не договаривает. Очень сильно».