— Магнус, не отчаивайтесь. Я уверен, что полиция все отыщет и вернёт вам. Воры не могут сбежать из города.
— Но, сэр Роджер, грабители могут распилить мой бриллиант! Представляете, пятый по величине бриллиант в мире! На мелкие кусочки! Я не понимаю, как они смогли отключить защиту и украсть его? Это немыслимо!
Роджер постепенно стал вникать в слова Хаммерсмита и представил, кто мог так виртуозно организовать это ограбление. Губы тронула злорадная улыбка, но придав своему голосу сочувствие, он проронил:
— Я очень сожалею, что с вами случилось это несчастье. Соболезную. Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Не знаю, — пробормотал Хаммерсмит. — Да, сэр Роджер, я вынужден вас просить об отсрочке платежа за мой заказ. Где-нибудь на четыре месяца, полгода.
— Магнус, дела моей компании сейчас не в таком состоянии, чтобы позволить это сделать, — объяснил Роджер.
— Тогда я верну ваши машины на завод, — холодно проронил Хаммерсмит. — Я делаю вам большое одолжение, покупая ваши машины, который могут взорваться.
— Хорошо, я дам вам время, — сказал Роджер, еле сдерживая раздражение.
— Отлично! — воскликнул Хаммерсмит радостно. — Всех благ!
Он тяжело вздохнул, вышел из-за стола, но услышав звонок, схватил трубку, и передёрнулся от отвращения.
— Сэр Роджер, это настоящая катастрофа! — произнёс дрожащим голосом Каваллини.
— Да, безусловно, — проронил Роджер, удивляясь, что Каваллини интересуется его делами.
— Эта статья в газете! Вы читали? — осторожно поинтересовался меценат.
— Конечно, читал, — бросил Роджер, его раздражение усиливалось. — Разве я могу пропустить такое?
В трубке послышались всхлипыванья, что удивило Роджера, он никак не мог предположить, что меценат примет так близко к сердцу проблемы компании Кармайкла.
— Я надеюсь, — наконец, пробормотал Каваллини. — Вы не поверили?
— Разумеется, это полная чушь, — бросил Роджер. — «Трибуна» скатилась до уровня жёлтой прессы.
— При чем тут «Трибуна»? — взвизгнул Каваллини возмущённо. — Я говорю о «Городских новостях», которые опять напечатали грязную клевету обо мне! У этих людей нет ни стыда, ни совести! Как они смеют оскорблять меня мерзкими намёками?!
Роджер чуть не выругался от досады, понимая, что Каваллини тоже, как и Хаммерсмит решил поделиться собственными проблемами.
— Да-да, я сочувствую вам, синьор Каваллини, — проронил Роджер, пытаясь придать своему голосу теплоту. — Вы не заслужили этого.
— Конечно! Эти люди ничего не понимают в великом искусстве! Они имели наглость намекнуть, что я протаскиваю халтуру благодаря высокому покровительству!
У Роджера чуть не сорвалось с языка, что так оно и есть на самом деле, но осёкся, подумав, что совершенно не обязательно ссориться с Каваллини именно сейчас.
— Ведь вам нравится то, что я делаю, Роджер? Потому что у вас хороший вкус! И вашему племяннику это тоже нравится. Кстати, вы не знаете, куда он пропал? — спросил Каваллини.
— Нет, не знаю, он исчез, я не могу нигде найти его.
— Это ужасно, ужасно, — продолжал причитать Каваллини. — Кстати, Роджер, вы не будете возражать, если я задержу оплату?
— Нет, — холодно проронил Роджер, наконец, осознав, для чего Каваллини звонил.
— Благодарю вас! Передайте привет вашему племяннику!
Роджер кинул трубку на рычаг и решил сам набрать номер.
— Мисс Веллер, — спросил он. — Вы случайно не видели Эдварда?
— Нет, милорд, не могу представить, где он может быть. Мы с ним давно не виделись, — ответила она спокойно.
Роджер положил трубку и подумал, что надо позвонить Райзену и сообщить о результатах расследования полиции. Но понял, что совершенно не хочет этого делать.
Ирэн вошла в спальню, и, увидев Фрэнка, бездумно уставившегося в потолок, мягко сказала:
— Твой дядя звонил. Спрашивал о тебе. Я ответила, что не видела тебя. Правильно?
Он бросил рассеянный взгляд, сел на кровати и потёр лицо руками.
— Да, Ирэн. Спасибо.
— Ты прячешься от него? — поинтересовалась она осторожно.
Фрэнк тяжело вздохнул, и через паузу ответил, с трудом подбирая слова:
— Ирэн, есть определённые обстоятельства. Я не могу тебе всего рассказать. Извини. Мне надо закончить кое-какие дела. Я не хочу, чтобы дядя об этом знал.
Ирэн села на кровать рядом, обвив его за шею.
— Я испекла тебе булочек, с творогом и повидлом. Хочешь?
— Ирэн, извини, я не хочу ничего есть.
Он уставился в потолок.
— Давай пойдём куда-нибудь, прогуляемся. Ты такой бледный, осунувшийся. Подышим свежим воздухом. Это заброшенный парк, там нас никто не найдёт.