Человеческое сознание многогранно и уродливо. Очень редко оно создавало что-то хорошее.
Маленькие дети в большинстве случаев стали паразитами, клещами, личинками и головастиками, отдаленно напоминая маленького человечка, норовя присосаться к родителям. Далеко не все были готовы кормить свое потомство кровью и плотью. Многие мальцы остались на произвол судьбы, или были спущены в унитаз.
Унитазы… Да. Теперь с ними приходилось быть осторожными. В некоторых квартирах особо злостные особи поглощали целые семьи. Еще из них могли выползти крысы, змеи и крокодилы.
Флер человеческих суждений, фантазий и мнений изменил природу окружающей действительности. И это распространялось, стоило измененному объекту соприкоснуться с архаичным. Или разумному носителю увидеть не измененное пространство.
Наблюдатель меняет свойства наблюдаемого.
Простая привычная идиома возведенная в абсолют.
Мир стал честнее.
Егор смотрел в потолок.
Наэлектризованные волосы шевелились, черными щупальцами расползались по стене, в которую упирался титановый затылок. Чуть раскосые, всевидящие глаза искали что-то в вышине. На увитой мышцами шее нервно дернулся кадык.
Егор ждал.
Зачинщик и первопричина катастрофы. Странная частица. Экзотическое излучение. Транзистор. Антенна. Космогенный, хтонический глюк.
Егор превратился в автомат для вычисления. Его мощности давно оставили позади все построенные человечеством суперкомпьютеры вместе взятые. Он предвидел то, что должно было сейчас произойти.
Внешний мир, не сумев сдержать аномалию, полный демонов Максвелла Ад, так или иначе, прибегнет к своей излюбленной мере. Массовое убийство. Конечно. Любимое человеческое развлечение. Взорвать их всех к чертям собачьим. Выжечь ядерным холокостом опасную заразу с лица земли. Толстосумы и власть имущие ни в коем случае не захотят приводить в соответствие свою внутреннюю суть и внешнюю оболочку.
Конечно же, все во благо. С высокой целью и скорбными минами. Потом по всем убитым напишут душещипательную эпитафию. И поймут что крайняя мера ничего не дала.
Но он, и все жители города этого уже не узнают.
Егор смотрел сквозь потолок. В его зрачках разворачивали сияющие рукава галактики.
На самом горизонте видимого небосвода показалась точка, насыщенная радиацией. Она летела очень быстро и очень высоко. В стратосфере. Там где невозможен контакт с зараженной материей или жителями измененного региона.
Растянув губы в улыбке, обнажая белые мелкие зубы, Егор попытался представить, что сейчас чувствует пилот. В кого он превратится, когда приземлится на базе? Дотянет ли самолет в своем нынешнем виде до аэродрома? Вполне может. Современные ядерные бомбардировщики летают на сверхзвуковой. Сверхбыстрые вестники смерти.
Но вот бомба, даже изменившись, останется чем-то, невероятно смертоносным в понимании людей. Оно точно им тут не нужно. Ни в каком виде.
Егор сосредоточился на капсуле смерти. Его мозг, квант за квантом, принялся измерять и протоколировать устройство бомбы, ее внешний вид, размеры, составляющие, атомную структуру. Все, что можно было измерить. Принцип Неопределенности Гейзенберга гласит, если удастся с нулевой погрешностью определить одну из измеряемых величин, неопределённость другой величины будет равняться бесконечности.
Улыбаясь своему потолку, Егор вычислял точные физические параметры каждого кванта бомбы, каждого атома и электрона. И когда вычисления были окончены, угроза его миру телепортировалась в открытый космос, за парсеки от земли, в любую неизвестную точку во Вселенной. Потому что скорость движения и координаты бомбы были абсолютно неизвестны, неопределимы и степень их неопределимости стремилась к бесконечности. А значит, чтобы сохранить эту неопределенность, бомба покинула поле зрения наблюдателя. Мгновенно.
Прелести математики.
Бомбардировщик сделал вираж в разреженном воздухе стратосферы, и улетел прочь.
Егор провожал его взглядом, все также улыбаясь.
Теперь это его маленький вестник нового миропорядка. Даже если его собьют при попытке посадки, каждый кусочек обшивки, ошметки тела пилота, выгоревшая электроника и даже дым, от термического распада горючих частей самолета, станут катализаторами нового очага изменений.
Мир станет честнее.
Каждый станет тем, кем он должен быть.