— Хватит… — Шепотом повторила Элис. Глаза ее горели. Руки, ноги, даже лоб — все блестело в чешуе.
— Пусти меня! Пусти, Элис! — требовал Ван Хельсинг. — У меня из-за воды случится замыкание.
Элис, медлив еще мгновение, все же отпустила прадеда. Но вот его оружию повезло меньше. Русалка схватила его водяной щупальцем и сжала так сильно, что он смялся как жестяная банка.
— А теперь, — начала Элис таким холодным и страшным голосом, что даже у неживых все внутри похолодело, — пора поговорить начистоту, прадедушка. Что случилось с мамой и папой на самом деле? Отвечай!
— Не ори, Эрис! — сгрубил Абрахам, проверяя исправность своих механизмов. — Тебе всегда не хватало хладнокровия и сдержанности.
— Какое к черту может быть хладнокровие, когда ты…
— Убил их? — договорил старик и скрестил руки на груди. — На самом деле я хотел убить только эту рыжую ведьму, но…
— НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ О МАМЕ!!!
И начался хаос. Все трубы, замурованные за каменными стенами замка одновременно задрожали. Вода просилась наружу, потому что русалка окончательно потеряла контроль над своими силами из-за гнева. Волосы у Элис встали дыбом, она зашипела на прадеда как… животное.
— Элис… — Эрика похолодела от этого. Она пробовала удержаться на ногах, но пол под ногами просто ходил волнами. — Господи, что с ней такое?
— Она потеряла контроль над силой. — Пояснил Крис, тоже пытаясь устоять на ногах. — Только морской черт знает, что может случиться.
И это «что-то» не заставило себя ждать. Старик Ван Хельсинг вынул еще одно оружие: пистолет и наставил его прямо на Элис. Но разгневанная русалка, лениво проведя рукой по воздуху, сбила его с ног. Вода попала в механизмы и их немного заклинило. Ван Хельсинг не мог сдвинуться с места.
— Я тебя убью… — шипела Элис, все больше и больше обрастая чешуей. Она медленно, как хищник, что загнал раненную добычу в угол, приближалась к охотнику. — Я выпотрошу эту консервную банку и сожру все, что осталось от твоей плоти… — и русалка обнажила моментально отросшие верхние и нижние клыки. — Наконец, ты почувствуешь, что значит быть жертвой!
Зубы русалки уже были в нескольких сантиметрах от плоти человека, но тут…
— Эл, стой! — Крис рванулся к Ван Хельсингу и ухватил жену поперек живота, стараясь оттащить подальше. Элис, окончательно обезумев от гнева и боли, начала визжать и вырываться.
— Пусти меня! Пусти, я убью его! Он повинен во всем! Он убил маму с папой…
— Но его смерть их не вернет! — Крис поставил любимую на ноги, но все еще крепко держал. — Эл, посмотри мне в глаза, посмотри! Я знаю, тобой движет гнев и боль, но не губи ради мести свою душу.
— У меня больше нет души! — взревела Элис, глядя на прадеда через плечо мужа. — Он по крайней мере так думает. Так что… какая разница?
— Но я знаю, что это не так. И ты тоже. Не иди на поводу у гнева и боли. Прошу, Элис! — Кристофер крепко обнял жену. — Если нужно бороться за твою душу, я буду! Но я не позволю тебе сделать то, о че ты будешь жалеть всю жизнь.
Элис, которая все это время пыталась вырваться из объятий Криса, понемногу начала сдавать. Она вся дрожала, пока обессиленная не осела на пол. Она вздрагивала всем телом от рыданий.
— Жалкое зрелище. — Плюнул Ван Хельсинг. Воспользовавшись замешательством Элис, он быстро привел механическое тело в движение. — И твой отец бы таким же: размяк, раскис из-за этой рыжей бестии. Провидица… Я думал, что избавившись от нее, смогу вернуть своего мальчика на правильный путь. Но… они погибли оба, оставив вас. Вы — последние из Ван Хельсингов. Наше предназначение…
— Хватит об этом, дедушка! — вмешалась Эрика. Она подошла к сестре и взяла ее за руку. — Мир изменился, и охотники больше не нужны. Хватит с нашего рода ненависти!
— И ты все еще защищаешь их? — охотник указал на рыдающую Элис. — Она только грозилась меня сожрать, словно зверь! — старик вытащил пистолет и зарядил его. — Отойти, Эрика!
— Ты хочешь убить их? Тогда начни с меня! — старшая Ван Хельсинг встала между дулом пистолета и Элис. Дракула не на шутку испугался, но Эрика остановила его. — Ну? Давай, стреляй!
— Думаешь, не выстрелю?
— Отчего же, выстрелишь. Я тебя хорошо знаю. Но если ты это сделаешь только чтобы убрать меня с дороги, то это ты настоящее чудовище!
— Убей нас, — Элис встала на ноги и встала рядом с сестрой, — и о тебе никто не вспомнит. Мы последние их Ван Хельсингов. Никто не поверит в твое существование, никто не отдаст тебе последние почести в конце концов.
Абрахам медленно опустил пистолет. С минуту он смотрел на правнучек, потом медленно запыхтел к выходу из ресторана. От молний, двери были все в дырах.
— Вы обе пожалеете о своем решении. — Бросил старик через плечо. — Увидите. Но будет уже поздно.
Наступила тишина. Гости ресторана понемногу начали выбираться из-под столов. Монстры и люди были напуганы и недовольны таким происшествием. Дракула как мог утешал перепуганных постояльцев, а Мэйвис и Джонни помогали персоналу наводить порядок. Только две девушки не сдвинулись с места. Сестры Ван Хелсинг все еще смотрели на выход из ресторана, куда только что выкатил их прадед. Разумеется девушки были в шоке от того, что узнали. Хуже всего себя чувствовала себя Эрика. Как-никак именно она больше всего и верила прадеду, делала все, чему он учил.
— Эм… — замялся Дракула, протянув руку к невесте.
— Оставьте нас. — Хором произнесли сестры и вышли из ресторана.
В отеле стало до непривычки тихо. Все гости разошлись по номерам, а некоторые поспешили уехать. Граф, как хозяин остался, чтобы разгрести весь беспорядок, устроенный ненормальным Ван Хельсингом. Однако, его мысли были далеко. Он вернулся в прошлое. Тот самый вечер, когда он видел Виолету последний, как оказалось, раз. Вампир не так хорошо знал эту женщину, но успел понять одно — ради своих детей она была готова на все.
«Выходит, она была простым человеком… Хотя, как обычным? Она могла предвидеть будущее… — вампир поставил на место очередной отремонтированный стол. — Но не увидела, что затеял старик Ван Хельсинг… Или увидела, но скрыла?»
— Пап, — Мэйвис ласково коснулась отцовского плеча, — тебе надо идти. Давай-давай, мы сами тут все закончим.
Граф улыбнулся дочери, превратился в летучую мышь и пулей вылетел в окно.
Элис постучала в дверь номера сестры, но ответа не последовало. Тут русалка снова услышала голос матери.
— Я знаю, что ты будешь очень счастлива, моя девочка. Я видела… Пусть он пока еще погружен работой, заботами о дочери и… скорбью по первой жене, но вы встретитесь. Однажды…
Элис, стараясь не скрипеть дверью, проскользнула в номер и увидела, что Эрика смотрит очередное послание от матери. Видимо подготовленное специально для нее, потому что она смогла запустить его без объединения с камнем Элис. Русалка увидела маму, которая качала на руках маленькую Эрику. Белокурая девочка очень внимательно и сосредоточенно слушала все, что ей говорили. Потом Виолета положила дочь в кроватку, поцеловала ее в лобик, выключила свет, оставив только ночник. Потом села рядом с кроваткой, держа в руках музыкальную шкатулку. Замочек заскрипел, запуская механизм. Любящая мать запела:
Если бы я рисовала мир. —
Ты была бы самой счастливой.
Знаешь, он так бы тебя любил;
Даже больше, чем ты просила.
Я бы хотела в глазах твоих
Только радость чистую видеть,
Чтобы ни люди, ни дожди
Не могли бы тебя обидеть.
Припев:
Читай по моим губам: «Я всё за тебя отдам!
Ты же лучше меня, ты красивей меня.
Ты же Солнце — точь в точь.
Ты же лучше меня! Ты умнее меня.
Ты моя дочь.»
— Я помню эту песню. — Прошептала Элис, смахивая слезинки. — Правда очень смутно… Как и маму с папой. — Эрика молчала. — Эри, прости меня… И пожалуйста, не бойся… Я…