Возвращение Габриэллы Мишильер наделало много шума. Но реакция Общества на появление живой и здоровой Э была при этом отнюдь неоднозначной. Кое-кто был этому искренно рад, зато другие демонстрировали плохо скрытое разочарование. Остальным, — а они, к счастью, составляли большинство, — было попросту любопытно. Никто ведь толком не знал, что на самом деле приключилось с девушкой-коннетаблем. Даже официальное заявление, сделанное по этому поводу главой клана, ничего по сути не разъясняло. Коннетабль[12] была атакована, сообщалось в заявлении. Допустим, так все и обстоит, — думали люди, — но спрашивается, кем атакована и как именно? Ответ — «Пока неизвестно. Ищем сильного колдуна, склонного к запретной темной магии, которую он или она использовали в качестве орудия нападения на сестру тана». Что за колдун, что за колдовство, неизвестно. Не успели-де пока разобраться, но «мы над этим работаем». И все, собственно. Даже о том, какие такие раны нанес Габриэлле Мишильер этот её неизвестный противник, — и от которых она, к слову, оправлялась почти полных две недели, что для молодой сильной магессы было более чем странно, — не сообщалось тоже. Понятное дело, что такая неопределенность пробуждала в людях нешуточный интерес и заставляла их «без необходимости множить сущее»[13], воображая себе разные ужасы, и придумывать истории, одна увлекательнее другой. Впрочем, кое-кто все-таки знал правду, хотя и не всю.
Первым из этих немногих являлся князь Трентский, который, как выяснилось, мог почувствовать чужой Источник, если находился поблизости в момент, когда Небог творил свое особое, непохожее ни на что другое, колдовство. Странный талант, хотя Трис и утверждал, что в прошлом такие колдуны уже рождались. Информации о них, как и следовало ожидать, было до обидного мало, но факт, что такой талант существует, — и что это крайне редкая способность, — сомнений у тана не вызывал. Поэтому, заинтересовавшись чувствительностью Зандера к магии Источников и понимая к тому же, что промолчать — означает сделать только хуже, Трис переговорил с князем Трентским тет-а-тет. Габи об этом разговоре знала, но сама с Зандером на эту тему ещё не говорила. Она с ним, вообще, пока так и не объяснилась ни по поводу того, что за отношения возникли, — если, и в самом деле, возникли, — между ними двоими, ни относительно того, что с ней произошло в императорском дворце. Трис же, не вдаваясь, разумеется, в «не относящиеся к делу подробности», объяснил Зандеру, что Габи была атакована императорским Источником, получила тяжёлейшие раны и выжила лишь благодаря своевременному вмешательству Источника клана Мишильер. Судя по всему, князь Трентский откровенность главы клана оценил по достоинству, предложив Трису свою искреннюю дружбу и любую помощь, какая понадобится.
«Ещё бы, — решила Габи, выслушав рассказ брата, — у Зандера теперь есть все основания дружить. Целых три причины, если быть точной. Во-первых, я сама, если я не ошибаюсь относительно его чувств. Во-вторых, конспект пятой главы «Трудов» Виглера, и, наконец, откровенность Триса в таком деликатном вопросе, как истинная природа Источников. Наверное, мне тоже стоит с ним как-нибудь подружиться, а может быть, и что-нибудь ещё…»
Чем может стать это «что-нибудь ещё», Габи, разумеется, догадывалась, но её физическое состояние по-прежнему оставляло желать лучшего и уж точно не позволяло пока пускаться во все тяжкие. Даже хотелось «чего-нибудь эдакого» как-то смутно и без подробностей. То есть, теоретически она была уже готова к близости с живым мужчиной, но практически — все ещё нет.
12
Коннетабль — высшая военная государственная должность в средневековом Французском королевстве. Аналоги в других странах — маршал, лорд-констебль, шталмейстер.
13
Бритва Оккама — методологический принцип, в кратком виде гласящий: «