А ведь еще предстоит работать. В пятницу от меня толку не было. С похмелья, сердце разбито — все удовольствия в одном флаконе. Мы только-только получили очередной заказ от компании, выпускающей сухие завтраки. Им понадобились рекламные образцы в специальной упаковке. И работа ведь чепуховая, минут на десять. Только требовать от меня в пятницу рекламку про сухие завтраки — то же самое, что поручить мне написать «Войну и мир».
Жизнь порой бессмысленно жестока. Тошно становится при мысли, что субботний вечер я проведу на работе за компьютером, в компании уборщиц с пылесосами. Да еще автоответчик сломался. Как раз когда он так нужен! Если Дэн за последние двое суток одумался (а на это уповать уже нет смысла), он не сможет меня найти.
По-моему, автоответчик необходим всем брошенным любовникам. Без него совсем беда. Хилари, помнится, неделями просиживала у телефона, все ждала, не позвонит ли ей один индус: они вместе изучали индийскую кухню, а потом поцапались.
Сколько телефон ни звонил, неизменно оказывался кто-то другой. Наконец Хилари сдалась и занялась другим — то ли йогой, то ли еще чем. И как-то вечером, когда ее не было дома, индус позвонил. И даже не один раз, а целых три. Ее молчание он расценил как знак свыше, что от Хилари нужно держаться подальше, и поставил в их романе большую жирную точку.
О трех звонках Хилари узнала год спустя, когда случайно столкнулась с тем индусом на какой-то вечеринке. Он уже был помолвлен. А она так и прозябала одна. После этого я купила на рынке подержанный автоответчик и подарила его Хилари на Рождество.
Еще один неприятный момент в расставаниях — некому больше все налаживать в доме. Знаю, что Джоди подобную проблему считает высосанной из пальца, но мне-то от этого не легче. Я не умею чинить автомобиль, не умею настраивать телевизор, ничего не смыслю в вытяжках и понятия не имею, как подсоединять стереосистему.
Единственная моя надежда теперь — Билл, компьютерный гений, который недавно въехал в квартиру наверху. Он ведь бормотал что-то насчет того, что надо посмотреть мой кухонный комбайн. Когда Билл пришел познакомиться, этот комбайн как раз валялся посреди стола с застрявшей половинкой батончика «Марс».
Думаю, он управится и с автоответчиком. По крайней мере, мне так кажется. Вот только вести себя с Умником Биллом следует осмотрительно. Не давать ему больше одной забарахлившей вещи в месяц, иначе мой бесплатный мастер смоется навсегда.
К тому же Билл наверняка поможет разобраться с компьютером. Отец, как водится, не вложил в коробку руководство по эксплуатации. Подарок на днях прибыл из Лос-Анджелеса — а с ним и неизменная открытка с сумбурными пожеланиями расширять свой кругозор, подключиться к Интернету и стать наконец современной женщиной. И все.
Еще одна черта, которую я унаследовала от родителей в довесок к безнадежной гетеросексуальности: полная беспомощность во всем, что касается техники. Не то чтобы я привередничаю. На вечеринке все чуть от зависти не лопнули, когда я распаковала подарок. Кажется, даже Дэн подумал в ту минуту, что стоило бы задержаться у меня еще на месяц или два.
Проблема в том, что компьютеры меня пугают. Это наш семейный пунктик: мы даже батарейки в фонарик не можем вставить правильно. Когда мне на работе впервые выдали компьютер, я отключала его, выдергивая вилку из розетки, и все удивлялась — куда же подевалось то, над чем я трудилась весь день.
По счастью, мама, наша главная технокретинка, теперь достаточно богата, чтобы поручить специалисту заботу о технической стороне своей жизни — вплоть до перегоревших лампочек. Сама-то она преспокойно оставляла их висеть дальше. А вот папа не справляется даже с электронными игрушками своей подруги. Он и мне как-то прислал в подарок такую мохнатую зеленую зверушку, похожую на мяч, с будильником внутри. Зверушка так и провалялась нераспакованной под кроватью добрых два года, пока однажды Дэн ненароком не пнул ее так, что она улетела за окно.
Я надеялась, что новый компьютер по крайней мере развлечет меня. Подходящая игрушка, чтобы занять мысли, — папа будто специально подгадал у себя в Лос-Анджелесе. Да и Джоди давно мечтает поковыряться в Сети, поискать страничку Эллен де Дженерес[2]. А я днями напролет смогу трепаться с Хилари по электронной почте (куда удобнее телефона — никаких тебе мрачных взглядов заведующего библиотекой).
Все же куда подевались мои подруги? Может, караулят Дэна после какого-нибудь футбольного матча... Смутно припоминаю, как однажды, когда у нас с Дэном все только-только начиналось, Хилари поклялась на какой-то пьяной вечеринке собственноручно выпустить ему потроха — «в случае чего». Даже помню ее патетический возглас, что-то вроде «Виктория! Довольно с тебя страданий!».
Очень мило. Мы то и дело говорим друг другу подобные слова. Чем ближе к тридцатнику, тем чаще слышатся подобные возгласы. Но если смотреть правде в глаза, то у Дэна шансов стать для меня Единственным было не больше, чем у всех остальных. Судите сами. Я одинокая женщина. Я из тех, кому замужем не бывать. Господи, да это все равно что рассчитывать на дубль-шесть, выкидывая кости.
Нравятся мне родственные советы, с которыми папа звонит из Лос-Анджелеса. «Виктория, нельзя же провести жизнь в поисках совершенства. Его не существует! Просто найди славного парня, с которым ты будешь счастлива...» — и бла-бла-бла. И это говорит человек, который в собственном браке продержался лишь до тех пор, пока не подросли дети. Точнее, одно дитя. Я.
Папа просто не понимает, как сильно его советы давят на психику. Уверена, со счастьем сейчас дела обстоят намного хуже, чем в пятидесятые, или на закате четырнадцатого столетия, или когда там они с мамой совершили свое черное дело. С тех пор как мне минуло четыре, я только и слышала, что про некую пару, которая «жила долго и счастливо».
Не помню, чтобы мне когда-нибудь дарили книжку с душевной сказочкой о прекрасной копирайтерше, которая по ходу дела ссорится с целой оравой мужчин, после чего остаток жизни проводит в серийной моногамии. И время от времени разнообразит свой счастливый брак периодами воздержания и мастурбации.
Впрочем, жизнь идет своим чередом. Каждый месяц в наше рекламное агентство обращается какой-нибудь банк. И я усаживаюсь с маркетинговым директором (гуляет на сторону) и с художественным редактором (очухивается после второго развода), и они показывают мне фотографии сияющих парочек. Мы подбираем модели — женщин и мужчин, заставляем их притворяться, будто они муж и жена, ставим их на крылечко дома с табличкой «продано», фотографируем и присобачиваем фото на лист бумаги, где расписаны банковские проценты.
Банкирам нужна любовь. И семья. Все прочее в этом мире гроша ломаного не стоит. А одинокие женщины годятся разве что для рекламы слабительного. И возьмут только ту, у которой вид самый затравленный.
Если начистоту, накололи меня так же, как накалывают всех остальных. Когда миссис Гобл во втором классе литтлвудской начальной школы читала нам сказку, я крепко сжимала ноги, готовая скорее описаться, чем пропустить момент, когда прекрасный принц находит наконец свою Золушку.
В старших классах не иметь парня означало быть пустым местом. Помню Еву — нашего математического гения. Из двадцати пяти возможных баллов у нее было двадцать пять по всем предметам, и единственный парень в классе, которому она нравилась (ас по точным наукам), и близко к ней не подходил — боялся, что его больше не примут в мужское общество. Хотя выглядела Ева вполне ничего. Единственным ее изъяном, помнится, были вечно красные щеки.
Только она из всей нашей школы поступила на медицинский факультет. Она единственная из всех девчонок брала призы на соревнованиях по плаванию (остальные курили). Но я никогда не забуду, как она тихо плакала в своей палатке в школьном походе. Мы допоздна играли в «бутылочку», и кто-то направил бутылку на Еву и спросил, рассчитывает ли она хоть с кем-нибудь по-настоящему целоваться. Дрожь пробирает при этом воспоминании. Но и в тридцать все так же, как и в тринадцать. В одиночку ты пустое место.
2
Популярная американская комедийная актриса, известная своими романами с женщинами, за что какое-то время подвергалась в Голливуде обструкции. — Здесь и далее примеч. ред.