Лариса шевельнула ресницами.
Поздно, уже поздно. Если бы сразу, но пять минут для некромантии - это иногда целая вечность. Она уже мертва. И единственное, что ее держит на этом свете - внучка. Если болт сейчас вынут, она умрет. Сразу же. А ей еще надо сказать, надо...
- Помоги... Марине...
Секунда на принятие решения.
- Обещаю.
И Лариса закрывает глаза с усталым выдохом. Последним выдохом.
Слово сказано так, что не допускает двойного толкования.
Яна поможет.
И Лариса В. Никс уходит в небытие. Ей уже не так страшно, она не оставляет внучку одну, беспомощную, на произвол судьбы.
Она догадалась, что это - Маркус. Только вот сил уже не было. Ни сказать, ни предупредить - их просто не было. Может, Марина поймет?
Или Яна?
Хоть кто-то... этот подонок погубит ее маленькую девочку... как уже погубил саму Ларису. Как же она его недооценила!
Яна Рейнард закрыла подруге глаза.
- Покойся с миром, Лариса.
Медленно, очень медленно, словно неся на своих плечах все восемьдесят с лишним лет, поднялась с колен. А спина все такая же, прямая... нельзя никому показывать свою слабость. Нельзя, это уже вбито в рефлексы, инстинкты, да хоть куда! Неважно!
- Позаботьтесь обо всем. Надо будет организовать достойные похороны.
- Литта Яна, позволено ли мне будет узнать...
Яна махнула рукой, останавливая старого и верного дворецкого.
- Лариса В. Никс. Ведьма.
Дворецкий поежился.
- И постарайтесь не прикасаться к арбалетному болту. Да, и вызовите кого-то расследовать дело. Сами по себе болты не летают.
- Все будет сделано, литта Яна.
Как ни храбрилась женщина, а слуги ее тоже преотлично знали. И состояние ее видели.
Кто уж ее там знает, кем хозяйке приходится эта женщина, но литте Яне больно и плохо. Это видно. И лицо у нее бледное, и пальцы подрагивают... дворецкий наплевал на правила приличия, и подхватил хозяйку под локоть. А та и слова не сказала - точно, плохо.
- Сейчас, литта, сейчас...
Литта Яна послушно опустилась в кресло. И лекарство выпила так же послушно. И не заругалась на дворецкого, когда поняла, что тот вызвал ее внучку, литта Фелиция закружилась вокруг бабушки, ругаясь и причитая, и стало литте Яне чуточку легче. Вот самую малость...
Лариса мертва.
А в возрасте литты Яны это.... болезненно. Еще один кусок ее жизни оторвался - и с грохотом ушел в разверстую под ногами бездну. Еще один кусок от опоры, на которой она стоит... когда-нибудь она тоже туда рухнет, и кто-то заплачет уже о ней.
Лариса, да...
Никому и никогда литта Яна не расскажет, что ее связывало с ведьмой. И не расскажет она, как хотела покончить жизнь самоубийством. Да, глупо все тогда получилось.
Совсем молоденькая литта Яна была по уши влюблена в деда Евгения. Света за ним не видела, дня и ночи не различала, увидит его - живет, не увидит - умирает.
Был бы он женат, литта Яна задавила бы свои мечты. Алтарная магия - она супружескую неверность не одобряет, да еще как! Наплачешься!
Но ведь он же вдовец!
Подумаешь там, сын у него маленький! Яна знала, у нее любви и на Михаила хватит, и на Николаса! Она справится, и улыбаться он опять начнет, сможет она его отогреть! Сможет!
Только вот родители такого не понимали, и о мечтах девичьих Яна им не рассказывала. Вот и получила. Сговорили ее за Рейнарда.
Это потом она поняла, как ей повезло. А тогда-то...
Представьте себе отчаяние молоденькой дурочки, которая безумно любит (или верит, что любит, в ее случае это неважно) одного, а ее собираются выдать замуж за другого!
По счастью, с женихом Яне увидеться не удалось. Повезло ему, не успела невеста наговорить ничего непоправимого. А вот к Михаилу удрать у нее получилось, успела и план продумать, и осуществить - на свою голову. Яна решила, что это - самое логичное.
Михаил Отт - сильный маг, достаточно сильный, он глава рода Отт, у него хватит и власти, и влияния защитить свою жену. Да-да, если бы Михаил согласился, Яна бы и ждать не стала. Скрепили бы все на алтаре - и это считается полноценным браком. Алтарным, не светским, ну так что же?
Алтарный брак расторгнуть нельзя вообще. Светский там еще как-то можно покрутиться, а алтарный... проще самому убиться. Быстрее будет.
Яна примчалась к любимому поздно ночью. Что уж там подумали слуги при виде растрепанной и измученной литты - кто их знает? А Яна упала к ногам Михаила.
Как она тогда в любви признавалась - самой вспоминать не хотелось. Жалкое, наверное, было зрелище. А Михаил только и сказал: возвращайтесь к родителям, литта, негоже так себя ронять.
Как по щекам отхлестал.
Это уж потом Яна поняла, что он ей услугу оказал. Что бы ее ждало рядом с таким человеком, ЧТО?! Если он в упор не видит чужие боль и отчаяние, то ли не может, то ли не желает видеть, если ему на тебя наплевать - настолько?