Именно в тот период, когда Елене Петровне уже шёл 10-й год, мы начинаем узнавать что-то о её личности. Вера ещё мало что помнила и понимала, будучи на четыре года младше сестры. А вот тётя Надя, которая была на два года старше Елены, сохранила немало воспоминаний о том времени, о которых впоследствии поведала А. П. Синнетту, первому биографу Блаватской:
Ребёнком Елена испытывала симпатию и сочувствие в основном к людям более низкого класса. Она всегда больше любила играть с детьми слуг, чем с детьми своего круга, и… постоянно приходилось следить за тем, чтобы она не сбежала из дома и не подружилась с оборванными уличными мальчишками. И в дальнейшей жизни она всегда сопереживала тем, чьё положение было более скромным, чем её собственное, и выказывала подчёркнутое равнодушие к «аристократии», частью которой была по праву рождения[68].
Она была престранной девочкой с крайне противоречивым характером. Озорство в ней сочеталось со склонностью к мистическому и метафизическому… Трудно было найти более непослушного сорванца, способного на всевозможные шалости… Но в то же время, как только приступ озорства заканчивался, она бралась за учёбу с рачительностью, достойной седовласого профессора; и тогда её невозможно было заставить отложить книги, которые она не выпускала из рук круглые сутки, пока длился этот порыв. Даже огромной библиотеки её бабушки и дедушки едва хватало для того, чтобы утолить её жажду…[69]
Одна её особенность часто доставляла неприятности: у Елены была привычка говорить людям в лицо всё, что она о них думала, чего в приличном обществе делать не принято. Этим она «шокировала многих людей и ставила своих родных в крайне неудобное положение». Вместе с тем, «она была так добра и отважна, что с лёгкостью решилась бы отдать и сделать всё, что угодно, для друга, нуждающегося или несправедливо обиженного человека». «Она совершенно не помнила причинённых ей обид и зла»[70][71].
Глава 7
Рождество на Украине
Следующей весной семья Ган воссоединилась на Украине. В распоряжении Елены Андреевны были просторные комнаты, в которых она могла писать. Вера вспоминает, что «единственным досугом её матери был писательский труд; её отрадой и утешением стали подрастающие дети, на которых она сосредоточила все свои чаяния и надежды»[72].
Елена Петровна решила изучать немецкий и начала брать уроки у Антонии три раза в неделю. Восхищённый замечательными успехами дочери, Пётр Ган воскликнул: «Достойный потомок своих славных предков, немецких рыцарей рода Ган-Ган фон Ротерган, которые не знали другого языка, кроме немецкого»[73][74].
Осенью Елена Андреевна серьёзно заболела. Доктор Бенценгер советовал ей немедленно ехать лечиться в Харьков, но она решила подождать до весны и поехать в Одессу, где у неё было много друзей.
Автобиография Веры «Как я была маленькой»[75] рисует сокровенную картину последнего Рождества, которое дети провели с матерью[76].
Пришла зима. Занесло, замело все поля, все дороги снегом… Заперлись, законопатились окна и двери, затрещал яркий огонь в печках; пошли длинные-длинные вечера, а серые деньки замелькали такие коротенькие, что невозможно было успеть покончить уроков без свечей.
До самых рождественских праздников я не запомнила ни одного случая, который бы сколько-нибудь нарушил однообразие нашей жизни. Перед Рождеством папа ездил в Харьков и навёз оттуда всем подарков и много чего-то, что пронесли к маме в комнату под названием кухонных запасов. Занятые своими книжками с картинками, мы не обратили на это никакого внимания.
Вечером нас позвали в гостиную, где мы увидали, что все собрались при свете одной свечи, и ту папа задул, когда мы вошли.
– Что это? Зачем такая темнота? – спрашивали мы.
70
Годы спустя один из её учеников вспоминал: «Удивительной особенностью Е. П. Блаватской было то, что она никогда, ни разу в жизни не держала зла и не обижалась на критику. В её поведении не было ни намёка на раздражение или неодобрение в отношении событий минувших дней. Любой проступок моментально стирался начисто и забывался, как только становился прошлым». (
73
Биография Миде не только рисует образ матери Е. П. Блаватской, равнодушной к дочери, но и утверждает, что отец тоже был с ней холоден. Пытаясь компенсировать отсутствие ласки со стороны отца, считает Миде, Елена фантазировала, будто провела с ним три месяца в путешествии по Лондону и Парижу.
75
Изначально Вера писала рассказы для своих детей. Однако уже через несколько лет истории о Вере и Елене (Лёли, или Лоло) читали дети со всей России.