Дядя Герман молча кивнул.
— Ну и случай номер три: авианесущий крейсер «Эмден» объединенной флотилии коалиции Протекторатов Росс и Дойч. С ним вообще интересно получилось, я в этой заварухе так до конца и не разобрался — сам видос посмотришь. И можешь проверить подлинность — запроси своих спецов из разведки, что за суета творилась в «оберкоммандо дер рам» полторы недели назад. И куда делся один из «убийц линкоров» из спецэскадрильи резерва. Ну и вишенка на торте — живые свидетели. Третий помощник капитана «Эмдена» корветтен-капитан Ульрих Ценкер, технический специалист Краузе, унтер-фельдфебель Швиммер, ефрейтор Вайс… в общей сложности семь человек. — Каждую фамилию я сопровождал активированной ссылкой на базу данных флотского архива Протектората Дойч, взломом которой также озаботился заранее, а дядя Герман провожал фотографии жадным взглядом, как будто стремился намертво запечатлеть их в памяти. — Досье я тебе тоже перешлю. А еще… Ульрих!
Так и торчавший вне зоны видимости камеры Ценкер выпростался из кресла, встал у меня за спиной и, судя по вытянувшейся физиономии дяди Германа, приветливо тому кивнул.
— Корветтен-капитан Ценкер был столь любезен, что согласился дать свидетельские показания. Хоть тебе лично, хоть твоим безопасникам. Контакт через меня. Или лучше через Степаныча, эсбэшникам так привычней. Спасибо, Ульрих.
Понятливый Ценкер перестал отсвечивать в кадре, вернувшись на старое место, но дядя Герман после этого молчал еще добрых пять минут — переваривал. Ну а затем разразился вполне уместным вопросом:
— Что от меня потребуется? Деньги? Связи?
— Скорее, второе. Ты поможешь мне окончательно легализовать корпорацию «Э(П)РОН» и пролоббировать признание некоторых положений древнего морского права в привязке к космической навигации, а также к кораблям и грузам, утерянным в процессе перевозок.
— И все?
— Да.
— Темнишь, Александр! Ну, допустим, предположим, что я… помогу. Мне-то с того какой толк?
— Прямой, дядя Герман. Во-первых, я обязуюсь не предъявлять права на наследство Завьяловых. Во-вторых, если… когда найду семью, отговорю отца от аналогичных претензий. И если на него ты можешь наплевать, то мои притязания оспорить будет гораздо сложнее. А так я сам отрекусь, добровольно и с соблюдением всех юридических норм. По-моему, очень даже выгодное предложение.
— Не пойдет, — покачал головой дядюшка. — Мне проще тебя прямо сейчас устранить. Физически. И все кланы меня поддержат. Естественно, неофициально, но поймут и простят. Ты ведь уже совершеннолетний.
Черт, а он прав! И еще про Алекса-младшего не знает… упс… и пусть лучше так и остается в неведении.
— Ну хорошо, тогда давай поговорим на языке цифр, — вздохнул я. — Как насчет заключения эксклюзивного договора на проведение судоподъемных работ для клана Завьяловых? Ты только представь, сколько ресурсов получишь почти даром! Даже если удастся извлечь из подпространства хотя бы треть утерянных судов за, скажем, последние десять лет, это же какое вливание в финансы клана!
— Не уверен, — скептически поджал губы дядя Герман. — Думаешь, хозяева грузов не станут предъявлять на них права?
— А с чего бы? — удивился я. — Сам посуди: ты взял фрахт, отправил грузовик в рейс, тот пропал. Чья это проблема?
— Моя. Я взял на себя риски. И влетел на неустойку, а клановая страховая компания на возмещение убытков.
— И?..
— Клиент остался при своих, я потратился. Но репутация стоит денег, сам понимаешь.
— Понимаю. А теперь представь, что грузовик просто «затонул», а я его нашел и извлек вместе с командой — но тут без гарантии — и грузом. Чей он?
— Уж точно не твой! По закону…
— Этот вопрос законодательно не урегулирован, дядя Герман. Я нашел только приблизительные аналогии из до сих пор не отмененного международного морского права. Впрочем, при желании меня можно засудить. А теперь представь, что я нашел и извлек корабль с грузом по твоему заданию, с заключением соответствующего контракта. Представил?
— Да. Пожалуй, в этом что-то есть, Александр. Единственным, кто может заявить претензии на груз, является его предыдущий владелец, но…
— Неустойка выплачена, страховка тоже. Так чей груз?
— Ладно, убедил. Груз мой. Даже если предыдущий владелец попытается отсудить — а он попытается, хотя бы из принципа — ни один суд ни одного Протектората не встанет на его сторону.