Ещё пару минут все присутствующие молча пялились на тугоплавкую металлическую плиту, а затем мой деловой партнер счёл свою миссию завершённой и покинул нас. И шорох закрывшейся за Дерриком двери сработал, как своеобразный триггер — ко мне вернулся слух, и я начал адекватно воспринимать реальность. Сразу же выяснилось, что печь довольно громко гудит, Машка глотает слёзы, а дядя Герман недовольно сопит. Тётушка Ника же, такое впечатление, просто ушла в себя — разве что глаза живые. Нас с Машкой буквально пожирают. Ну да, сюрприз. И в этой части, смею надеяться, приятный. Хоть сколько-нибудь, блин…
— Алекс? Может, хотя бы сейчас соизволишь поделиться подробностями? — разродился-таки главной претензией дядька.
— Если настаиваешь, — безразлично отозвался я. — Вы же не торопитесь? Давайте, что ли, ко мне в «Дроид»… или к вам на «Вспышку»…
— Успеется! Рассказывай, давай!
— Сейчас… дай с мыслями собраться…
— Дядя Герман?! Тётя Ника?!
Упс, кто очнулся! Похоже, не придётся мне отчитываться — Машка инициативу перехватила.
Ну, точно — выбралась у меня из-за спины и целеустремленно попёрла к родственникам, уж не знаю, с какими именно намерениями. Одно понятно — выглядела она не очень, вон, даже тётка испуганно отшатнулась, но потом пересилила себя и позволила вовлечь в «обнимашки» с очередной порцией рыданий в грудь — на сей раз тётушкину, а не мою. Даже легонько похлопала Машку по спине и пробурчала, странно скривив лицо:
— Крепись, девочка!
Ну да, опыта общения с детьми-подростками нет… да и дошло до меня, чего это её так корёжит — она всеми силами сама слёзы сдержать пыталась.
Дядька, обделённый вниманием племянницы, хмуро на меня покосился и поинтересовался:
— Давно это у неё?
— С тех самых пор, как из анабиоза вывели и про родителей сообщили, — и не подумал отпираться я. — Месяц уже с лишним.
— Психологам показывали?
— Лучше. С ней Степаныч работал.
— Тот ещё специалист! — поморщился дядя Герман.
— Лучше всё равно нет, — пожал я плечами. — А в цивилизацию я её пока опасаюсь возвращать…
— И это правильно! — горячо поддержал меня дядюшка. — Подкинул ты проблем, племяш…
— Пора бы уже привыкнуть.
— К такому привыкнешь! С тобой работать, это как по минному полю гулять… рёбра до сих пор побаливают.
— Ты чувствуешь боль, следовательно, существуешь, — криво ухмыльнулся я.
— И ведь не поспоришь… короче, я хочу… переговорить с Марией. Желательно наедине.
— Будешь пудрить мозги на тему долга перед кланом и стабильности?
— А ты против?
— С одной стороны да… ты не представляешь, сколько с ней проблем. И я не отец, так что ума не приложу, как с ней справляться.
— Но?..
— Вот именно. В ваш гадюшник её в таком состоянии пускать тоже не вариант. Вообще.
— Согласен. Рано ей пока. Так что действуй, племяш! — ободряюще хлопнул меня по плечу дядя Герман. — А я помогу, чем смогу.
— Куда я, нафиг, денусь? — тяжко вздохнул я. — Но и ты тоже не расслабляйся, готовь…
— Запасной аэродром?
— Нет, лучше к неприятностям. Настраивайся заранее, что придётся понять и простить. Ну и разгребать по-любому.
— Умеешь ты ободрить старика, Алекс!
— Это всегда пожалуйста, дядя Герман.
— Ладно, где мы посекретничать можем?
— Да прямо здесь. Я в коридоре подожду.
— Давай.
— А справишься? — с намёком покосился я на тётку с Машкой.
— Верка поможет, — отмахнулся дядька. — Ты не смотри, что она оторва, у неё к людям подход есть. Повезло нам с Федькой, что она политику презирает, а то дала бы нам прикурить!