— Алекс, Владу, — ожил «нейр».
— На связи, — очнулся я. — Засекли?!
— Вроде бы… Кумо кое- что высмотрел. Вероятность чуть более тридцати процентов, так что, сам понимаешь…
— Понял. Ведите, посмотрим, кто там.
— Маршрут проложен, капитан Заварзин. Воспроизвести видео?
— Не, скринов хватит. И давай уже обработанные.
— Принято, сэр.
— Хм…
Понятно, почему даже Кумо сомневается — очень уж качество поганое, даже после редактирования. Тут скорее не на лицо надо ориентироваться, а на фигуру и походку, ну и мелкую моторику. Машка хоть и прошаренная, но не до такой степени, да и опыта соответствующего у неё нет. И это только кажется, что очень легко изменить манеру двигаться. Нет, нет и ещё раз нет. Такое только Степанычу по плечу, с его опытом. А тех же актеров этому очень долго и зачастую безуспешно учат. Где тут с первого раза получится! Но Машка, она, как известно, самая умная. Кому известно? Да ей, кому же ещё… короче, самая умная и всё лучше всех знает. И на веру не принимает вообще ничего, особенно из моих уст. На чём и палится благополучно каждый раз, хе-хе!..
Вот как сейчас, например. Да, переоделась. Да, с причёской что-то сотворила. Да, очками обзавелась, и даже (но это неточно) цвет кожи и волос изменила. Тоналка, быстро смывающаяся краска — тут вообще ничего сложного. Я вот, помню, в своё время специальные ватные валики использовал, чтобы щёки пухлее сделать… ага, она, по всему судя, тоже… но очертания фигуры не скрыть даже мешковатыми брюками и массивными ботинками. И куртейку она зря в руках тащила, щеголяя в топе — уж эти-то костлявые ключицы я ни с какими другими не спутаю. И крайне сомнительные женские достоинства, ага. Она, кстати, по этому поводу довольно сильно комплексовала, особенно когда коротала время в компании Лизки. По совокупности признаков, получается, и впрямь Машка… хотя сомнения есть. Ладно, главное, засекли. Мало того, ещё и отследили.
— Влад, а чего она в этом клоповнике забыла?
— Ты у меня спрашиваешь, Алекс?! — изумился тот. — Гостиница как гостиница… возможно, договорилась с кем-то встретиться там. Нормальное место для стрелки…
— Вот именно! С приличными людьми в таких местах не встречаются.
— Хм… значит, встречается с какими-то нищебродами.
— Думаешь, успокоил меня? Спасибо, Влад.
— Это ты зря, босс. С нищебродами всегда проще. Просто потому что у них возможностей не особо много. Я бы больше расстроился, если бы её в «Хилтон» заманили, к какой-нибудь богатой шишке. Мало радости с обученными бодигардами бодаться. Или — тьфу-тьфу три раза! — шишкино корыто на абордаж брать.
— Ладно, считай, что технично отмазался, — признал я правоту безопасника. — Тут хоть в случае чего можно всем подряд навешать или стволом припугнуть — когда ещё вояки на вызов явятся!
— Вот видишь! Можешь же, когда хочешь, и что-то хорошее найти.
— Неприятностей на афедрон.
— Она, вообще-то, твоя сестра.
— Это как-то меняет ситуацию к лучшему?
— Пожалуй, ты прав… так, ну-ка, не напролом. Постой пока тут, мы попробуем дать картинку с камер.
— Окей. Контакты-то её отследили хоть?
— Какой там!
— Влад, блин, за что я тебе плачу?! — возмутился я. — Целая кодла дармоедов у меня на шее…
— В этот раз не по адресу предъява, — отперся тот. — Мы не виноваты. Просто… у неё не было контактов, за исключением персонала мотеля.
— Что, вообще?!
— Ну, судя по камерам… в «транзитке» она точно ни с кем не общалась. А до того… слишком большой массив, обрабатываем пока.
— Ладно… пойду я, пожалуй.
— Стой, Алекс!
— Чего ещё?
— Может, не нужно торопиться?
— В плане?
— Неплохо бы подождать, вдруг кто-то проявится?
— До утра ждать будем?
— Минут двадцать давай, хотя бы. Её точно нет в холле, а в номерах камеры не установлены. Попробуем подцепиться к её «нейру» — надо же убедиться, что это она?..
— Пятнадцать минут. Потом я иду сам и выясняю лично.
— Добро. Поскучай пока.
А что ещё остается? Разве что снова погрузиться в воспоминания. А вспомнить за прошедший год есть что.
— … ну, здравствуй, сестричка…
Я довольно долго не мог отвести взгляд от смотрового окна анабиозной капсулы. Слишком давно ждал этого момента, а тут ещё и две предыдущие попытки, отменно неудачные… как я могу такое о собственных родителях? Да, наверное, на нервах. Не осознал ещё толком величину потери. Плюс нечаянная радость… хоть какая-то. Вот и огрело по башке мешком с цементом, фигурально выражаясь. Самая натуральная прострация — и кэп, и Борисыч, и Лизка мне что-то говорили, и поодиночке, и хором, даже пытались докричаться, убедившись в безрезультатности спокойного тона, но я всё это пропускал мимо ушей. Вернее, сознание за слова не цеплялось, воспринимало, как фоновый шум. Ну и мыслей почти не было — просто тупо стоял и тупо смотрел, не веря глазам своим. Такого не было, даже когда меня подполковник юстиции Крамской метелил, а тот знатно оторвался. Ни в чём себе не отказывал…