Та-а-ак, явно дверь хлопнула. Никак дежурный медик сподобился?..
— Заварзин!!! Ты моральный урод!!!
О, господи! Ну за что мне это? Чуть обратно не рухнул. Ну вот нафига так пугать? Впрочем, падения я избежал во многом благодаря Лизке — она, вопреки собственным словам, мгновенно оказалась возле лежака и буквально в меня вцепилась, облапив и положив голову на плечо. И как-то подозрительно задёргалась…
— Лиз?.. Эй, ну-ка, не реви!
— Не реву…
— Ревёшь.
— Не реву-у-у…
— Ну всё, всё, успокаивайся… вот он я, живой…
— Но нифига не здоровый!!! — Лизка чуть от меня отстранилась и схватила за грудки, благо куцая больничная пижама с запахом на спине вполне это позволяла. — Ты совсем охренел такое творить?! Ты о детях подумал?! Ты обо мне подумал?!
— Да только о вас и думал, блин! — отгавкнулся я и страдальчески скривился — теперь ещё и мигрень навалилась. — Лиз, всё, успокойся. Всё кончилось.
— Дурак!
— Ага.
— Дебил!!!
— Ну… не без этого… эй, не реви!
— Не реву!..
— Ревёшь.
— Не реву-у-у-у…
В общем, кое-как успокоил. Минут через десять примерно. А потом явился долгожданный медик, и Лизке волей-неволей пришлось взять себя в руки. Впрочем, долго он нас своим присутствием не обременял: посветил мне в глаз фонариком, сверил показания на кардиографе и собственном «нейре», да и был таков. Разве что покивал довольно на мой вопросительный взгляд, мол, нормально всё, отдыхайте дальше, дорогой товарищ Алекс. Опять же, стул Лизке принёс, за что ему отдельное большое спасибо.
Чуть ли не силой усадив благоверную, я снова принял лежачее положение, разве что чуть подрегулировал наклон лежака, чтобы удобнее было на Лизку смотреть, и велел:
— Рассказывай.
— Что? — вскинулась та.
— Как всё прошло. Надеюсь, больше никто в драку не полез?
— Э-э-э… ну-у-у-у…
— Оп-па! Лизка! В глаза мне смотреть! Ну!
— Чего?! — с вызовом уставилась на меня супружница.
— А это чего у тебя на губе? Ссадина?!
Лизка машинально дотронулась до повреждённого места и скривилась от боли.
— Ну и с кем сцепилась?
— С тёткой Никой.
— Нахрена?! — изумился я.
— Не, а чего она?! Я к тебе хотела…
— Так, с этого места поподробней… она тебя ко мне не пускала?
— Ну!
— А когда? Ну, до того, как я вырубился, или после?
— До…
Хм… повезло, получается, что любящая тётушка вовремя вмешалась. А то бы ещё пришлось перед всем честным народом разборки со второй половиной устраивать. Надо будет ей цветы послать, что ли…
— Сильно подрались?
— Нет.
— Ли-и-из!
— Она меня вырубила.
— То есть ты ничего не видела?
— Видела, как ты на Горовцева наехал! А сделать ничего не успела!
— Молодец тётка Ника.
— Ну ты и урод, Заварзин! Нет бы посочувствовать, поддержать…
— А с чего это она тебе в челюсть засветила? Просто удержать не пробовала, что ли?
— Пробовала, — потупилась Бетти. — Но я тогда сильно разозлилась, и… в общем…
— Сама первая начала?
— Глаз ей подбила, — призналась благоверная. — Эх у неё и синяк сейчас!
— Извинилась хоть?
— А куда бы я делась-то?.. Прилюдно!
Ну, хоть что-то. Первая хорошая новость на данный момент. Тётка у меня дама с понятием, зла в любом случае не затаит. Но внешние приличия лучше соблюсти. Для всех лучше.
— А здесь ты как оказалась? За мной увязалась?
— Конечно! Попробовали бы они меня остановить! Герман Романович всё быстренько организовал, но сам нас сопровождать не смог, остался до конца церемонии.
— Ну, это понятно… а там как в целом?
— Он не звонил.
— Так ты всё это время здесь торчала? В смысле, в медблоке?
— И что?! — хмуро уставилась на меня Лизка.
— Поспала хоть?
— Немного…
— Та-а-ак! Лиз, ну-ка, марш в каюту. Ты того и гляди с ног свалишься.
— Нет!
— Бегом, я сказал! Всё, я выжил. Убедилась. Смысл дальше меня караулить?
— Да тебя только упусти из вида, опять что-нибудь сотворишь!
— Лиз, я серьёзно. Мне тоже покой сейчас нужен. Хочешь, медика позову, он подтвердит?
— Не надо.
— Пойдёшь спать?
— Ладно, пойду.
— Отдыхай, радость моя. Я тоже покемарю.