Надо-то оно надо, но получилось далеко не сразу — озверевший Витюша принялся гонять меня по ангару размашистыми свингами и хуками, изредка подключая ноги по нижнему уровню. На моё счастье, полученные ранее повреждения на нём всё же сказались, замедлив до приемлемого уровня, и я без труда уходил от оплеух нырками, уклонами и отскоками, а временами просто нарезал круги на безопасной дистанции. Тактика Черных прорисовалась практически сразу: Витюша стремился меня хоть как-то зацепить, чтобы сбить с ритма и войти в клинч. При его массе и габаритах единственный шанс — удавить меня в партере, что он и пытался осуществить с завидным упорством. Мне же, ввиду полной бесперспективности ударов куда-либо, кроме головы, приходилось пока от атак воздерживаться. Я ждал своего шанса, и к тому были все предпосылки — я изначально выносливее, а у Витюши нос не дышит. Плюс вес. В общем, рано или поздно он выбьется из сил, и тогда я возьму его тёпленьким. Если, конечно, не прозеваю атаку.
И ведь зевнул! Долбаный Витюша, что называется, «прикормил» меня простейшей боксёрской ударкой, и в один далеко для меня не прекрасный момент вместо банального кросса с правой, к которому я был готов, обрушил бэкфист с той же руки. Хорошо, масса не позволила выполнить приём с нужной скоростью, и я всё же отреагировал, выставив блок, но даже так Черных попросту сбил меня с ног, как кеглю. Предплечье не сломал только чудом, плюс «бомбер» и рукав комбеза подсобили. А вот от последующего пинка в рёбра я реально ушёл чудом, перекатившись пару раз по палубному настилу. Потом Витюша всё же меня настиг и обрушил ножищу сверху, норовя растоптать грудную клетку, но перехитрил сам себя: я успел схватить его ботинок и скруткой стопы свалить на пол, придав толчком дополнительное ускорение, чтобы отлетел подальше. И ведь получилось! Правда, в голове звенело, и ладони горели — как бы кожу не содрал.
Нет, так не пойдёт!.. Благополучно оказавшись на ногах, я дождался, пока Черных тоже поднимется, и атаковал первым — длинным апперкотом с дистанции. Что характерно, попал, подгадав тот неуловимый миг, когда противник ещё только поднимал руки, становясь в защитную стойку. Ссаженные костяшки на левом кулаке взорвались болью, но я на это не обратил внимания, вбив хиракэн правой в кадык Витюше, благо тот от только что полученной плюхи запрокинул голову. Сжатые в первых фалангах пальцы, образовавшие в суставах своеобразный «колун», с хрустом смяли гортань, и Черных рухнул на колени, машинально схватившись за шею. Мешать я ему не стал, благоразумно разорвав дистанцию, но, к моему безмерному удивлению, Витюша, хоть и хрипел и задыхался, но всё же умудрялся хватать воздух раздробленным горлом. Да твою же мать! Нормальному человеку такого удара хватило бы, чтобы моментально оказаться на том свете! Меня этой ниппонской технике кэп научил, а тот врать не станет! А тут глядите-ка — ещё немного, и продышится! И, того и гляди, опять придушить попытается! А он ведь, между прочим, даже стоя на коленях макушкой почти мне до подбородка достаёт! Тот ещё бугаина, ага. Что ж, Виктор Валентинович, ничего личного, просто бизнес…
Выпендрёжно-эффектный, а в моем случае ещё и эффективный «торнадо» получился просто на загляденье — с полного разворота, на хорошей скорости и с вложением массы. Укреплённый носок ботинка с огромной силой врезался в «бороду» Витюши, и громкий хруст известил о моей полной и безоговорочной победе: кроме челюсти, судя по звуку, сломалась ещё и шея. Впрочем, о том же самом свидетельствовала и неестественно вывернутая голова Черных. Эти детали я хорошенько рассмотрел, когда тот медленно, будто неохотно, заваливался лицом вперёд, так и не разомкнув сжатых на горле ладоней. Удар о палубный настил получился смачным и гулким. Будь Витюша к этому моменту ещё жив, наверняка бы лоб расшиб. Теперь же ему было всё равно. Победа, что ли?..
Похоже. Но ничего ещё не кончилось, нужно, чтобы кто-то зафиксировал факт смерти. Вот только никто почему-то не торопится этого делать. Меня опасаются, что ли? Странно… я же мирный. Практически белый и пушистый, ха-ха три раза!..
— Алекс? — тихонько позвали сзади, и я усилием воли заглушил истерический смех, рвавшийся из груди.