Выбрать главу

И один лишь Николя невозмутимо торчал в дальнем углу переговорной, прислонившись спиной к стене. Я даже не сразу догадался, что позиция эта выбрана неслучайно — там ближе всего к вентиляционному отверстию, забранному частой решёткой. Практически прямо над головой Воскобойникова, и от неё, головы то есть, к воздуховоду уже протянулась тоненькая, едва различимая даже при активированных оптических фильтрах «дорожка» «гнуса». План «А» в действии, вернее, его подготовительная стадия. Конечно, здесь не «четвёрка», и сотне человек экипажа трудно тягаться с добрым десятком тысяч разумных особей, да ещё и порядочно скученных, а потому представляющих собой роскошнейшую «кормовую базу», но и задача перед «роем» стоит куда как более скромная — в случае чего «санировать» всего лишь чуток «раздутую» ракетную платформу. И осознание этого факта хоть как-то примиряло меня с жестокой реальностью. Ведь что такое сто рыл экипажа? Так, мелкий инцидент. По Протекторату Человечества, почитай, ежедневно жертвы тысячами исчисляются. Ерунда, короче. Пустяк, дело житейское. Разве что самому обидно будет попасть в «переработку» к «гнусу».

Хотя что тут ещё скажешь? Сами виноваты. Если бы раздувшийся от самомнения и сознания собственной значимости инспектор Майский соизволил принять нас сразу же, то у нас и времени на подготовку вообще не оказалось, и ему самому не пришлось бы пережить несколько крайне неловких моментов.

Каких именно? Ну, например, ему пришлось деликатно кашлянуть при появлении, поскольку на шорох дверных створок мы не обратили ни малейшего внимания. Равно как и на шаги аж двух пар ног: инспектора и его сопровождающего, практически клона напарника Кейгеля. Ну а когда Майскому удалось-таки заявить о собственном присутствии, на нём скрестились сразу два насмешливых взгляда — мой и Кирюши Дубова. Воскобойникову же и здесь удалось сохранить невозмутимость. Инспектор мгновенно зарделся, хотя сам наверняка думал, что покраснел от гнева, и тем лишь усугубил ситуацию: мы с Дубовым переглянулись и одновременно иронично хмыкнули. Не возьмусь утверждать наверняка, но очень вероятно, что Кирюша подумал то же самое, что и я. А именно: не место тебе здесь, Костик! Именно Костик. Не инспектор Майский, и даже не Константин Константинович. Ну не тянул этот напыщенный юнец ни на то, ни на другое! Да-да, юнец. Пусть ему и полных двадцать пять лет, если верить досье, то есть вполне подходящий возраст для инспекторского звания, но вот внешне… мажор мажором. И наверняка сатрап и самодур на службе. Ну, в смысле, всё делает строго по инструкциям и уставам. Просто потому, что пока не обладает необходимым опытом, а следовательно, и не может себе позволить отступить от прописанных норм ни на йоту. Подчинённые же таких не любят, по собственному опыту знаю. Когда-то давно (аж пару лет назад, хе-хе!) я на этом погорел в первой своей самостоятельной миссии. Но зато шишек набил и больше подобных ошибок уже не допускал… чёрт! А ведь это ключевой момент! Реально ведь Костика подставили! Впрочем, я и раньше это подозревал, а теперь точно уверен. С бывшим-то командиром поста я бы в два счёта договорился, даже до досмотровой партии дело бы не дошло, не то что до моего личного визита на таможенный пост! Ну а с этим всё понятно, у этого пока что от страха и неуверенности в себе только инструкция на уме. Ну и прочие нормативные документы. И спорить с таким типом попросту бесполезно. Нет нашего груза в перечне разрешённых к провозу? Нет. Давай, до свиданья. И плевать, что и во втором — запрещающем — списке он тоже не упомянут. Тут срабатывает императив «не пущать, а то как бы чего не вышло». Карьера, опять же. А ну как этот инцидент на ней отразится? В такой ситуации реально проще спрятаться за официальной бумажкой.

Н-да… качественно нас подловили. Узнать бы ещё, кто этот затейник. Но это пока дохлый номер. По крайней мере, до тех пор, пока с отцом не переговорю. С глазу на глаз. Потому что по дальней связи, которая вроде как в принципе непрослушиваемая — квантовая телепортация всё же! — он так ничего конкретного и не сказал. Но его можно понять, он хотел, чтобы у меня руки были развязаны. И психологический тормоз не возник от осознания масштаба фигуры, нам противостоящей. Его любимый принцип «меньше знаешь, лучше спишь». А мне теперь расхлёбывай…