Впрочем, на этом сшибка не закончилась: чтоб вы знали, габариты у нас, мягко говоря, несопоставимые. Аверин тяжелее меня на добрый пуд, и раза в полтора шире. Рост примерно одинаковый, но в данном конкретном случае основную роль сыграла масса — отшвырнуть Стаса мне не удалось. Затормозил немного, и то хорошо. Ну и самого отдачей не унесло, на ногах устоял. И следующую атаку я встретил уже совсем в другой манере. Проще говоря, увернулся. Сначала скрутом корпуса от тычка, а потом нырком от полосующего удара изнутри наружу, пропустив свистнувший клинок над головой. Ну а повторную попытку достать меня уколом на обратном ходе встретил цепляющим блоком, который вполне успешно перевёл в технику циньна, завершившуюся хрустом костей, яростным воплем и полётом Стаса кувырком в ближайший угол. Ножик я не удержал, а потому отправил его пинком подальше от Аверина — тот даже со сломанным правым запястьем оставался очень опасным. А может, и не перелом там вовсе, может, просто вывих — вон Стас какой бугаина! И оклемался за считанные мгновения, приняв единственно верное решение, а именно, слинять. Вот только ничего у него не вышло: Кумо не просто подключился к системе наблюдения, активировав до того пребывавшую в режиме «сна» камеру, но ещё и замок намертво заблокировал. Так что «нейр» Стасу не помог. Впрочем, как и в попытке позвать на помощь — планетарный ретранслятор Кумо тоже «оседлал». Классная штука, этот их режим «единения». Ну а то, что дверь массивная и звуконепроницаемая, это уже сам владелец кабинета виноват — если бы не его тяга к уединению, возможно, охранники среагировали на гул и грохот, когда Аверин всей массой обрушился на створку. Понятно, что к нам они бы не вломились, но суета на вилле поднялась бы, это несомненно. А мне оно пока что абсолютно ни к чему.
Однако же произошло то, что произошло: Стас бортанул дверь, ничего этим не добившись, взвыл от боли в повреждённой конечности и развернулся ко мне, прижавшись спиной к непреодолимому препятствию. Выглядел он при этом весьма затравленным, но очень быстро умудрился взять себя в руки и даже предпринял еще одну — отчаянную — попытку атаковать. Правда, в этом начинании не преуспел, нарвавшись лицом на связку «лихэтуй — байляньтуй», а потом ещё и словив хоу дэнтуй с разворота. Я же уже говорил, что Стас бугаина? Вот и не хватило двух плюх, пришлось добавить третью. От которой он таки влип в стену, а потом медленно и печально рухнул сначала на колени, а потом и вовсе на четыре кости. Вру, на три: правую руку он тут же с воплем отдёрнул, переместив вес тела на левую. Но даже это не помогло — последним ударом я ему ещё и пару рёбер сломал, так что Аверин тяжко завалился на левый бок, а потом и вовсе перевернулся на спину, прижав повреждённую конечность к пузу и задышав, как выброшенная на берег рыбина. На лицо его было страшно смотреть: на память о встрече с грубыми подошвами моих ботинок остались ссадины и сечки, сочащиеся кровищей, а губы и вовсе превратились в одну сплошную рану, исполосованные изнутри Стасовыми же зубами.