— Прав, — недовольно буркнул тот.
— Ну а если в поединке сходятся два главы рода, один из которых ещё и глава клана, то поединок автоматически превращается из судного в иерархический, то бишь на кону статус оного клана главы, — закруглился я с речью и с интересом покосился на Аверина: ну-ка, что он скажет?
И да, мне реально интересно. Просто потому, что я загнал его в угол, так что от поединка ему в любом случае не отвертеться. Но при этом, что характерно, кое-какая свобода манёвра у него все же осталась, так как есть возможность вывернуть ситуацию наизнанку и выставить уже меня невежей и лжецом. Зря, что ли, я так старался, наглел и почти открыто грубил? Вот-вот.
Спросите, мне-то это нафига? Так очень просто: в любом поединке есть две стороны — вызываемая и вызывающая. Вызываемая определяет правила поединка, вызывающая — время и место. Вот и думай, что лучше. Поспешишь с вызовом в надежде оттянуть действо и подготовить почву для общественного мнения, а то и вовсе спустить дело на тормозах, так не дай бог оппонент выберет пулевики, и тогда полнейшая лотерея. А решишь определить оружие и степень поражения, так кто знает, что вражине взбредёт в голову насчёт окружения? В общем, как в старой присказке: и хочется, и колется, и мамка не велит.
Впрочем, я был практически уверен, что именно выберет Сергей. На этом предположении и строился финальный этап плана. А заключалось оно в том, что Аверин решит определить оружие и правила поединка. И причин у него на это целых две. Во-первых, ему нет смысла откладывать дело в долгий ящик, поскольку чем дольше тянешь, тем громче ропот, типа, это что же у нас за глава такой, от драки бегает?! А если выбор времени и места за оппонентом, то и к Сергею в этом плане претензий никаких. Ну и во-вторых, он далеко не последний человек в фехтовальном мире Протектората Росс. В «топ пять» входит уж точно. А на Гессионе, да и в системе Иддии в целом, он реально лучший. Виртуоз рапиры. И коль уж нет возможности от боя откосить, то гораздо лучше — и безопасней! — провести его в привычных конкретно для тебя условиях. Но меня, в принципе, любой исход устроит, вся эта затея с вызовом больше акт отчаяния, нежели осознанный выбор. И если совсем уж откровенно, я просто пользуюсь случаем. Риск? Ещё какой! Но игра однозначно стоит свеч. Поэтому и пришлось заморочиться с созданием видимости выбора для Аверина.
А Сергей, к слову, не разочаровал. Сделав вид, что взвешивает все «за» и «против», он уже через минуту (ну, или около того) напустил на себя донельзя официальный вид, приосанился, и объявил во всеуслышанье:
— Пожалуй, пусть это будет судебный поединок! Слишком мелко для действующего главы клана требовать у неоперившегося юнца сатисфакции за неосторожные слова! Ибо сказано, что до тех пор, пока ты не примешь оскорблений, они принадлежат тому, кто их нанёс!
— То есть я правильно понял, глава, что вы принимаете мой вызов на суд Божий? — на всякий случай уточнил я, тщательно скрыв довольную улыбку, что так и рвалась наружу.
— Правильно, отрок! — не стал юлить Аверин. — Называй место и время! Только не торопись, подумай хорошенько!
— Здесь и сейчас! — глядя ему в глаза, процедил я.
Пусть порадуется, гнида такая, напоследок.
— В таком случае, — не отвёл взгляда Сергей, — я выбираю рапиры и бой до смерти одного из поединщиков!
— Да будет так! — торжественно заключил Майский, не поленившись подняться со своего места. — Судебный поединок! Род Елагиных против рода Авериных! Исход трактуется однозначно и не подлежит пересмотру ни ныне, ни присно, ни во веки веков!
А молодец Сергей, всё хорошо просчитал. Теперь, если он меня грохнет, вердикт будет вынесен раз и навсегда, правда не всплывёт, даже если я сейчас некую «закладку» из компромата организовал. Любые новые данные клан попросту проигнорирует, ибо дело уже решено. Ну и на публику сыграл, шельмец, мотивировав выбор собственным великодушием, а вовсе не шкурным интересом.