— Борис Борисыч?..
— Чего?
— Дадите почитать?
— Да бери… не пролюби только!
Впоследствии, вспоминая события, имевшие место на «Спруте», я неизбежно приходил к выводу, что именно в этот момент и зародилась наша дружба с Борисом Мягковым — звероватым на вид, но мировым мужиком, перевернувшим мою жизнь с ног на голову… но об этом потом.
Глава 4
Три месяца. С одной стороны, срок просто ничтожный, меньше семестра в той же академии. Или чуть больше каникул в ней же. С другой — целая новая жизнь. И это я еще не считаю собственно бегство из дома и путешествие на «Спруте» в компании бравого капитана Рина с командой. Три месяца на Картахене. Три месяца свободного плавания в не самом законопослушном месте Протектората Человечества. Хотя что я сам себе вру? По факту, другого такого настолько коррумпированного и пронизанного криминальными связями сверху вниз и обратно хумановского поселения сразу и не вспомнишь. Из действующих на сегодняшний день, я имею в виду. А если уж искать аналогии в легендарном прошлом, этой космической станции больше подошло бы название Тортуга, ибо здесь царила такая же вольница. Разве что не пиратская, а больше барахольная — на Картахене в основном обитали «дикие спасатели», мародеры-трофейщики, перекупщики, контрабандисты всех мастей и откровенно разбойничьи банды. Одни добывали «хабар», другие его пристраивали, куда надо, третьи доставляли по адресу, ну а четвертые — те самые банды — в зависимости от ситуации подвизались во всех ипостасях сразу, то бишь являлись универсальными специалистами. А еще они настолько срослись с местной властью, что отличить полицейского от бандита можно было разве что по контексту: отогнал шпану от сдавшего хабар трофейщика — коп; отжал у оного трофейщика как минимум половину навара — рэкетир, сиречь бандюга. А если он это проделал одновременно? Вот и я первое время терялся в догадках — как так? Потом немного освоился и встроился в местную иерархию — причем довольно удачно, в качестве уважаемого в равной степени всеми (кроме разве что нариков-отморозков) технического специалиста. Во-первых, багаж знаний позволил (на поддельный диплом здесь всем было откровенно наплевать), во-вторых — наличие стартового капитала.
Как сейчас помню сцену расставания с командой «Спрута»: когда все «прощай» уже были сказаны и я переобнимался с Лизкой, Рин-тян и Бобом Борисычем, капитан Рин по собственной инициативе вызвался проводить меня до надежного мотеля. Как он сказал, жалко будет, если мне сразу по выходу из шлюза башку проломят. И, судя по его лицу, он не шутил. Да и Борисыч покивал согласно, типа, будь любезен, дорогой товарищ капитан! Я, соответственно, кочевряжиться не стал, поскольку уже проникся определенным доверием как к кэпу, так и к суровому механику. А потому безропотно зашагал за ниппонцем, стараясь скромно держаться у того за спиной и никого не задевать. Впрочем, с последним проблем не возникло: Рин-сан вел меня по каким-то явно не пользовавшимся популярностью жутковатым коридорам, свернув из основного прохода к пассажирскому терминалу уже через десяток шагов. Первый отнорок был настолько незаметным, что лично я бы просто просвистел мимо, оставшись в счастливом неведении. А капитан, напротив, уверенно попер прямо к неплохо замаскированному люку, совершенно терявшемуся на фоне ржавой переборки. Плюс подслеповатое освещение тому весьма способствовало, рождая разнокалиберные тени от множества одновременно задействованных источников, которые роднила тускловатость — толи из-за экономии энергии, толи из-за слоя пыли. Люк к тому же еще и запертым оказался, но кэп уверенно приложил пятерню к особо заржавевшему участку, дождался, когда по ней пробежится сиреневый луч сканера, и невозмутимо шагнул в открывшийся низкий лаз. Памятуя об инциденте в барахольном храме Борисыча, я еще на «Спруте» стал приучать себя к внимательности, и должен похвастаться, достиг в этом деле определенных успехов, модифицировав чувство пространства. Плюс начал еще сильнее сутулиться, проникшись еще большим уважением к Мягкову — с его габаритами по тесным коридорам, да еще и с сечением неправильной формы, передвигаться откровенно мучительно. Но он настолько любил свое дело, что поступился удобством и наплевал на внешность — мало того, что облысел из-за специфики гигиенических процедур на корабле гексаподов, так еще и осанку гориллоида приобрел. Неизбежный отпечаток профессии, так сказать.
В общем, шли мы тогда довольно долго — с полчаса, не меньше. Даже с учетом лифтов. По основным коммуникациям за это время можно было бы пересечь сферу станции по диаметру в любом выбранном направлении, но об этом я узнал позже, когда чуть обжился и вынужденно вылез из берлоги. Той самой, куда меня привел Рин-сан: типичнейшее местечко «только для своих», затерянное на задворках ремонтной зоны Картахены. По первому впечатлению — общежитие для сторонних специалистов-вахтовиков, размещение которых по традиции оплачивала принимающая сторона. И это очень важное обстоятельство, поскольку такая практика неизбежно порождала некую дуальность в решении: с одной стороны, и в грязь лицом лучше бы не ударить, потому что обманутые в лучших ожиданиях спецы дадут такой «сарафан», что потом никого пряником не заманишь на работу; с другой — рентабельность никто не отменял. Если наемники будут излишне шиковать, то расходы на их содержание сожрут весь прибыток. Но и в откровенном гадюшнике их не поселишь! А еще им надо как-то развлекаться, крайне желательно без нехороших излишеств и последствий в виде мордобоя, поножовщины и обчищенных карманов. В результате, как правило, и рождались такие вот островки, сбалансированные во всех отношениях: относительный комфорт и удобство в них сочетались с шаговой доступностью столь же относительно безобидных развлечений и совсем не относительной безопасностью проживания. То бишь, если сам усиленно не станешь искать неприятностей на пятую точку, то никто их специально устраивать не будет. Разве что какие-нибудь случайные придурки порезвятся, но таких незамедлительно выловят и хорошенько поучат жизни. Кто? Ясное дело, местная ОПГ, сиречь «крыша». Форма у «крыши» могла быть очень разнообразной: полицейский околоток, бригада рэкетиров, профсоюз докеров, частное охранное предприятие или вообще «дружинники» — зародыш будущей банды, состоящий из стихийно организовавшихся жителей того или иного сектора.