В этот момент в моей голове промелькнули мысли, которых я сам испугался. У меня появилось подозрение, что, возможно, нашему князю преподнесли принцессу на блюдечке отнюдь не просто так. За господином Герхардом по всему королевству ходила репутация благородного героя. Эдакий эпический увалень, ничуть не интересующийся политикой. С другой стороны, благородный лорд был известен и как пылкий дамский угодник. И чисто теоретически, если бы честь принцессы вдруг пострадала, из славного Герхарда можно было сделать просто отличного, а главное, не амбициозного мужа. Наш князь никогда бы не попытался скинуть с престола Марсия, не говоря уже о короле Вильяме Третьем. А тогда сторонники Люции оказались бы не у дел.
Однако князь мыслил в другом направлении. На слово "поход" благородный господин откликнулся, как кот на сметану.
— А когда армия выступает? — спросил лорд.
Бран неопределенно пожал плечами:
— Я надеюсь, что, если мы с товарищами помчимся что есть силы, то успеем присоединиться к войскам.
Князь нахмурился.
— Я тоже буду рад послужить Его Величеству в предстоящей компании, — произнес он, — если нужно, то мой отряд выдвинется прямо сейчас! Вместе с вами!
Романх аж задохнулся от такого заявления.
— Ваше Превосходительство, — произнес он, — мы не готовы к походу. В обозе не хватит провизии даже на три дня пути. К тому же дружина устала и понесла потери. И это не говоря уже о том, что мы просто не можем оставить Вороновье без защиты. Подданные нуждаются в своем князе!
— Ерунда! — сказал господин Герхард, — я могу отправиться и без дружины. Всё, что мне нужно — это добрый конь и оружие.
— А как же оруженосец? — подал голос Деррик.
— О! Верно. Добрый конь, оружие, доспехи, славный оруженосец, ну, и провизии на дорогу. Дружиной в моё отсутствие будет командовать Романх! Мой же долг принять участие в походе, так я послужу всему королевству, а, значит, и Вороновью!
Бран побледнел.
— Боюсь, Его Величество — король Вильям, желает, чтобы Вы присмотрели за принцессой!
Князь схватился за голову.
— Ах, черт, принцесса! — вспомнил он.
Бран сунул руку в походную сумку, извлек оттуда небольшую шкатулку и протянул князю.
— Король Вильям передает вам перстень со своей руки! — объявил он, — Его Величество не успел написать вам послание, так как все его время занято подготовкой к предстоящему походу. Он приказал мне передать Вам свою волю.
Бран торжественно выпрямился.
— Благородный князь, — обратился он, — король Вильям даже не приказывает, он просит Вас позаботиться о его дочери. Его Величество желает, чтобы юная принцесса оставалась в Вороножье, под Вашим неусыпным надзором до тех пор, пока положение в столице не придет в норму.
Князь промолчал. На его лице отразилось выражение внутренней борьбы. Два чувства — долг и любовь к подвигам — вошли в противоречие, борясь за душу господина. Для славного Герхарда, очевидно, это было внове. Всю свою жизнь он привык потакать и тому, и другому.
— Его Превосходительство уже изволили дать обет! — поднажал Романх, — его слово нерушимо, и тому мы все свидетели.
Фраза Романха была адресована Брану, но предназначалось именно лорду Герхарду. Поколебавшись ещё с минуту, князь сдался:
— Хорошо, — произнес он, — денно и нощно я буду находиться в Вороновье, заботясь о прекрасной Люции.
Бран улыбнулся, натянув поводья, он резко развернул коня.
— Желаю удачи, — сообщил он, — она Вам понадобится!
Всадники пустили лошадей в галоп и понеслись на юг в сторону Алиссии. Кучера, одетые в розовое, тоскливо поглядел им вслед. Неужто тоже так хотели на войну?!
Князь Герхард тяжело вздохнул и направился к карете. К его удивлению, ни одна занавеска на окне не шелохнулась. Может, благородная принцесса не слышала, сидя внутри, произошедшего разговора? Я понятия не имел, насколько хорошо звук проникает через стенки кареты. Однако, даже если принцесса и не слышала беседы князя с начальником её эскорта, почему она тогда не поинтересовалась, зачем остановился её экипаж? Это было странно.
Князя нисколько не смущали подобные мелочи. Подойдя к двери кареты, он изящно опустился на одно колено и произнес:
— Ваше Высочество, я — князь Герхард Вороновский, счастлив приветствовать Вас в своих краях.
Из кареты не донеслось ни звука. Князь, немного удивившись, продолжил: