На западе маленькие и быстрые ручейки бойко вливались в небольшую речку — Вороновку, бывшую Вороножку. Речка пробегала через всю равнину с севера на юг и брала свое начало в землях гномов Северного Всхолмья. Вода здесь была прозрачной и чистой, подобно слезе. В ясный день, стоя на берегу, можно было увидеть притаившуюся на дне рыбу. Преимущественно мелких окуней, да пескариков, хотя попадались и крупные налимы. В свое время мы с Дерриком провели немало приятных часов, сидя с удочками под высокой ивой. Хотя всё же нам больше нравилось не находиться на берегу, а плескаться в прогретых лучами солнца водах реки, попутно выслушивая громкую ругань местных рыбаков, клявших нас на чём свет стоит за распуганный улов. Вороновка была небольшой, не шире двадцати шагов, но быстрой речкой, посему было приятно, распластавшись всем телом на поверхности воды, чувствовать, как тебя уносит течение. Можно было не опасаться удариться балдой об какую-нибудь проплывающую мимо баржу. К радости ребятни и к отчаянию нашего казначея — Эдда Держи Монеты, суда по реке не ходили. Все попытки наладить торговлю и превратить Вороновье в крупный перевалочный путь между нашими богатыми соседями пока терпели крах. Держи Монета полагал, что главная проблема заключалась в малочисленном населении долины и отсутствии переселенцев, способных заселить пустующие земли, отогнать подальше диких зверей и разбойников, построить харчевни и обеспечить тем самым благоприятные условия для провоза товаров. Но лично я считал, что корень трудностей лежал не в скудости людского потока, а в жадности самого казначея. Цели Эдда нельзя было назвать неправильными, Держи Монета мечтал наладить крепкие торговые связи между живущими на севере гномами и крупнейшим торговым центром Эрмса — Алиссией. По Вороновке, пусть небольшой, но глубокой и пригодной для судоходства реке, бегущей по равнине, можно было переправлять множество товаров между богатейшими землями Эрмса. Гномы были отнюдь не против того, чтобы наладить торговлю с людьми и отдавать свои знаменитые кузнечные поделки, намного превосходящие красотой и качеством произведения людей, в обмен на овощи, муку и хмель. Первые торговые сделки прошли успешно, именно тогда горный народец и подарил князю великолепное мифрильное копье в знак своей дружбы. К несчастью, в дальнейшем переговоры зашли в тупик, и виной тому стала жадность Держи Монеты. Мало того, что земли гномов никогда не входили в состав Великого Королевства, а посему все их товары облагались общегосударственной пошлиной, вдобавок Эдд, решивший выжать из карликов всё, что можно, убедил князя назначить дополнительные торговые сборы, а также сильно завысить все цены на отпускаемые соседям товары. Гномы обиделись. А обиды свои они помнили долго. В результате по Вороновью не только не пошли караваны из Северного Всхолмья в Алиссию и обратно, но и наши крестьяне лишись возможности приработка, поскольку гномы закрыли все располагающиеся на границе равнины торговые посты. У кого они стали закупать необходимые для себя товары, никто в Вороновье не знал. Эдд Держи Монета уверял, что гномы просто блефуют, и рано или поздно их запасы кончатся, и низкорослые купцы вернутся вновь. Однако с тех пор прошло более трех лет, и со стороны Северного Всхолмья к нам никто так и не спустился. Алиссия тоже не спешила баловать нас активной торговлей, немногочисленные купцы изредка появлялись на южной мельнице, пытаясь затариться по дешевке мукой да продать нехитрые предметы обихода, требовавшиеся немногочисленному населению Вороновья. В результате почти наполовину наша долина представляла собой необжитую, малонаселенную землю.
Вскоре дружина вышла на небольшую, изрядно поросшую травой тропинку, она указала нам верное направление к замку. Через полчаса впереди показались высокие верхушки деревьев. Тропинка уверенно заворачивала к ним, прочерчивая путь через небольшую полосу соснового леса. Эдакие островки деревьев, выросшие в океане травы, периодически попадались в Вороновье и служили для жителей княжества источником строительного материала. Оторвавшись от созерцания природы, я посмотрел сначала на Романха, а потом на князя. Время близилось к полудню, и пора было сделать привал. Мало того, что мой желудок уже начинал мурлыкать, требуя пищи, так ещё раны князя во время стоянки осмотреть было отнюдь не лишним. Особого беспокойства за господина Герхарда я не испытывал, но всё же длительный переход мог сказаться на сломанной руке лорда.